драбблик

[elfy123]

Сижу крайне довольная тем, что мне сделали хорошую прическу** Вот только непривычно ходить с короткими волосами - привыкла с длинными ходить.
Эссе съело мне моск Почему-то оратор во мне просыпается только во время экзаменов или защиты эссе? Странная тенденция
Написался драббл. В названиях я по-прежнему крайне оригинальна

Название: Пуговица
Автор: Альтари
Фэндом: Блич
Рейтинг: G
Тип: джен
Персонажи: Рюукен, Урюу
Предупреждение: ООС
Дисклеймер: Все Кубо
От автора: писалось

по картинке

по картинке


Дом казался непривычно пустым. И серым, потускневшим. И вроде бы ничего не изменилось и не поменялось: все вещи стояли на своих местах. Возможно, именно поэтому дом казался пустым и холодным.
Ровно месяц прошел со смерти его жены.
***
Она умерла. Мир не перевернулся и не рухнул. Все шло своим чередом. Дни до омерзения были похожи друг на друга. Такими же серыми и тусклыми. Тошно? Да.
Ему надоело слышать соболезнования. И шепот за спиной, словно он не слышал их слова. «Ах, какая жалость. Его жена умерла. А ведь такая молодая! А еще у них сынишка маленький остался. Ему всего три года». Во-первых, Урюу четыре года. Во-вторых, как им не надоело это повторять? В-третьих, ему тошно. Возможно, если бы не этот шепот за его спиной ему было бы легче. В пору подумать, что было бы лучше, если у него не было чувств. Вообще никаких. «Зачем?», - спросил бы кто-нибудь. «Так легче», - ответил бы он.
Но кроме шепота были взгляды. Такие сочувствующие. Жалостливые. А ему не нужна жалость. Он никогда не нуждался в ней.
И вот он снова засиделся на работе. Секретарь попрощалась с ним. В ее взгляде промелькнуло сочувствие. Тошно? Да.
Возвращаться домой за полночь стало в порядке вещей. Открыть входную дверь. Стараясь не шуметь закрыть ее. Пойти проверить спит ли сын. Послушать мерное дыхание, стоя у двери. Тихонько прикрыть дверь. Пройти на кухню, сварить себе кофе. И морщась выпить его. Кофе без сахара и сливок. Горький и неприятный. Чтобы пробудить себя. Доказать кому-то что он еще жив. Однако бесполезно. Мир по-прежнему остается таким же серым. Тошно? Да.
***
Через сон Рюукен чувствует, что кто-то тянет его за рукав рубашки. При этом, периодически шмыгая носом и икая.
- Папа…
Рюукен открывает глаза и приподнимается. Урюу стоит у кровати. И плачет.
Приснился страшный сон? Тоскует по матери? Или просто споткнулся и ударился?
- Папа… - очки одеты криво. И чересчур большие. Все-таки жаль, что зрение Урюу досталось не от матери.
- В чем дело, Урюу? – Рюукен трет глаза и нашаривает очки на тумбочки. Включает настольную лампу.
- Мне страшно, - по щекам текут слезы. Вот чтобы сделала она? Тепло улыбнулась бы Урюу, погладила по голове и сказала, что нечего бояться. И поцеловала бы в лоб. А он так не может. Просто не может.
- Страшный сон?
Урюу кивает и всхлипывает. Рюукен чуть слышно вздыхает, достает носовой платок. Вытирает слезы сына.
- А какой сон?
- Что я остался один, - икает Урюу. – Будто тебя с дедушкой больше нет. Как мамы.
Рюукен вздрагивает.
…Надо жить дальше. Не смотря на серость дней. Не смотря на шепот за спиной. Не смотря на сочувствующие взгляды. Надо жить. Надо оставить все чувства дома, идя на работу. Ведь для чего он живет? Если не для себя? Он живет для сына. Надо жить.
- Не бойся. Это всего лишь сон, - притянуть к себе поближе. Обнять. – Мы не оставим тебя одного.
Коснуться губами лба Урюу.
- Не оставим.
***
День сегодня не задался. Сначала он едва не опоздал на работу. Потом выяснились некоторые недочеты в отчетах бухгалтерии, а секретарь пролила кофе на документы. Вдобавок пуговица ни с того ни с сего оторвалась от пиджака. Зато хотя бы рано домой пришел.
Соукена уже дома не было, и Рюукен был рад этому: в свете недавней ссоры отца не очень-то хотелось видеть. Зайдя в свою комнату, он достал оторванную пуговицу из кармана и положил на тумбочку. Внутренне отметив про себя, что пуговицу нужно пришить, Рюукен скинул пиджак и ушел готовить ужин.
Однако уже вечером он не нашел у себя в спальне ни пиджака, ни пуговицы. Немало удивившись этому, Рюукен спустился вниз, чтобы спросить у сына. Урюу обнаружился в гостиной. Он сидел на диване и с усердием пришивал ту самую пуговицу к пиджаку. Правда, ярко-красная нитка явно не подходила к светлой ткани пиджака. Рюукен прислонился плечом к косяку двери, и улыбка сама собой появилась на его губах. Урюу, заметив взгляд отца, поправил сползшие с носа очки и важно сказал:
- Иголки колючие.
Может, день не задался, но вечер удался сполна.
***
- Как ты здесь оказался? – в голосе слышно недовольство. Брови нахмурены. А в глазах холод. И в кого он такой? Впрочем, за примерами далеко ходить не стоит: нужно лишь посмотреться в зеркало.
- Где же твои манеры, Урюу? – демонстративно приподнятая в удивлении бровь. Сын тем временем скрестил руки на груди и повторил свой вопрос.
- Как ты здесь оказался?
Рюукен достал из кармана ключ.
- Как я уже убедился, ты не додумался сменить замок в квартире.
Сузив глаза, Урюу скинул сумку с плеча.
- Тогда, зачем ты пришел?
…Вот так все и начинается каждый раз. Дежурные вопросы и односложные ответы. Весь разговор занимает от силы минут пять. А то и меньше. Рюукен бесцельно бродит по комнате. В квартире убрано и чисто. Подходит к шкафу, смотрит на книги. Замечает среди учебников книжку сказок, которую в детстве обожал Урюу. Все вопросы заданы. Все ответы сказаны. Нужно уходить.
Ожидал ли он, что все так будет лет десять назад? Само собой нет. Отчуждение появилось незаметно. «Ничего, в следующий раз я поговорю с ним», - говорил себе Рюукен. Однако следующий раз постоянно откладывался. Вот так незаметно, раз за разом пропасть между ними становилась все больше и больше. А когда Рюукен понял это, стало слишком поздно.
Тишина. Нужно уходить.
И можно бы попытаться хоть как-нибудь убрать это отчуждение. Можно бы. Однако, уже не получиться. Уж слишком большая пропасть между ними. Рюукен теребит пуговицу пальто, что держит в руках.
Пуговица отрывается. Выскользнув из пальцев, падает и катится по полу. Урюу поднимает ее. Смотрит на отца.
- Давай я зашью.
Подходит, берет пальто. Легко и быстро пришивает оторванную пуговицу. Отдает пальто обратно. Вот теперь действительно нужно уходить.
***
Возможно, не все еще потеряно. И отчуждение еще не слишком огромно. Возможно.
…Впрочем, всегда можно построить мост над пропастью.