В общем, написался драббл на эту самую заявку: Рюукен/Урюу. "Я не могу держать себя в руках, когда он так близко".
И да, это опять-таки бред
Название: Бессонница
Автор: Альтари
Фэндом: Блич
Рейтинг: G
Размер: драббл
Категория: преслэш
Персонажи: Исида Рюукен, Исида Урюу
Предупреждение: возможный ООС, намек на инцест
Дисклеймер: Все Кубо
От автора: писалось по не принятой заявке с двадцатого тура однострочников : Рюукен/Урюу. "Я не могу держать себя в руках, когда он так близко".
читать дальше
***
Спать. Он должен спать.
Завтра рано утром он должен идти на учебу.
Он должен спать.
У него завтра контрольная. А если сейчас он не заснет, то его результат будет хуже, чем обычно.
Он должен…
Но сон как назло не шел.
Только начиная дремать, Исида сразу просыпался от любого звука: от шума проехавшей машины, от стука ветки в окно его спальни из-за усилившегося ветра. Нервировало это неимоверно.
Но шумы и скрипы были не самым худшим.
Гораздо хуже была неестественная и звенящая тишина. Как будто он на кладбище.
Передернувшись от этой мысли, Урюу поворочался, устраиваясь поудобнее.
Когда сегодня он вошел сюда, то крайне удивился: здесь поменялось все. До последней мелочи.
Словно Рюукен хотел таким образом забыть о матери Урюу и о нем самом.
И, похоже, у него это получилось бы. Вот только Урюу до сих пор был жив.
И он бы сам был бы рад меньше видеть своего отца, вот только обстоятельства и только они вынудили его поселиться у Рюукена.
Временно.
Чем быстрее будет сделан ремонт в его квартире, тем лучше.
Не далее как сегодня Урюу зашел к себе домой и обнаружил один весьма неприятный факт.
Большая часть его вещей плавала в воде. Обои намокли и стали отклеиваться от стены. На потолок было страшно смотреть. А позади стояла соседка сверху, лепечущая извинения.
Именно тогда к нему неожиданно нагрянул Рюукен. Заявив, что не намерен терпеть того, что его сын живет в таких условиях, он дал ему две минуты на сборы и вышел.
Не иначе за репутацию свою побоялся.
Урюу снова заворочался.
Два часа ночи.
Захотелось пить.
Сбросив одеяло, Исида встал с кровати. Пол был холодным. Поежившись, Урюу спустился в кухню. Тапочки одевать не стал. В качестве маленького протеста против всей этой стерильной чистоты и невозможной аккуратности, во всю царивших здесь.
Пройдя по коридору, он на мгновение остановился возле комнаты отца. Чуть приоткрытая дверь. Тонкая полоска света на полу.
Урюу удивленно приподнял бровь: Рюукен спит с включенным светильником?
Решив не заморачиваться, он вошел в кухню.
Кухня как и весь дом была красивой. Гостиная, спальни, ванные – все это было словно с разворота журналов.
Все это было прекрасным – но безликим. Не было и капли души во всем.
Включив свет, Урюу опустился на стул. В голове крутилась лишь одна мысль.
Почему Рюукен спит с включенным светильником? Из-за того, что он один в доме? Бред какой. Или из-за чего-то еще?
Тряхнув головой, чтобы отогнать подобные мысли, он налил себе воды.
Выпив, он выключил свет и ушел в свою комнату.
***
Два часа тридцать семь минут.
Спать по-прежнему не хотелось.
Вспомнилось одно почти забытое воспоминание из детства: когда он не мог заснуть он приходил к спальне родителей. Но не заходил – боялся потревожить мать и отца. И поэтому заворачивался в свое одеяло и ложился спать прямо у двери.
Разумеется, на следующий день его отчитывали за то, что он спал на холодном полу.
А иногда, когда он засыпал, то просыпался наутро в своей кровати. Тогда это казалось ему чудом.
В детстве все кажется чудом. А близкие люди – самыми лучшими на свете.
А теперь все это было крайне простым и банальным.
Три часа ночи.
И как он завтра встанет?
Юноша вздохнул и встал с кровати.
Неужели опять придется сходить попить воды?
Накинув на плечи халат, Исида вышел из комнаты.
***
Тонкий палец неторопливо скользил по корешкам запылившихся книг.
Библиотека у Рюукена впечатляющая.
Он еще с детства помнит, как с восхищением смотрел на это огромное количество книг. И мечтал все это прочесть.
Вытащив одну книгу наугад, он сунул ее подмышку и пошел в свою комнату.
Уже поднявшись по лестнице, Исида остановился у полоски света на полу.
И подошел к приоткрытой двери.
За дверью была спальня Рюукена.
Единственное место в доме, что не было настолько безликим.
Казалось, что в такой мертвой тишине можно было услышать дыхание.
Дыхание Урюу.
Дыхание Рюукена.
Быть может все это лишь игра воображения младшего квинси. Быть может.
Ему казалось, что кроме дыхания можно услышать биение сердца.
Его собственное биение сердца.
Биение сердца Рюукена.
Тишины больше не было.
Не понимая, что он делает, Урюу опустился на пол. И прислонился к стене.
Всего десять лет назад здесь было все по-другому. Здесь было лучше.
Захотелось спать.
***
Звон будильника показался оглушительным.
Чуть не подскочив в кровати, Урюу выключил будильник и взял очки с тумбочки.
Что-то было не так.
Да, он сейчас в своей комнате. Ничего не изменилось.
На тумбочке лежала книга, что он взял ночью.
А разве он не уснул возле спальни Рюукена?
Но проснулся он здесь.
Вывод лишь один: ему все приснилось.
Приснилось, что он дремал на холодном полу.
Приснилось, что он сквозь сон слышал шаги. Что тонкая полоска света на полу стала шире.
Приснилось, что открылась дверь. Что кто-то присел рядом с ним.
Приснилось, что этот кто-то убрал длинную челку с лица, мимолетно коснувшись щеки. И тут же отдернул руку.
Приснилось, что кто-то придвинулся чуть ближе.
Приснилось, что он, Урюу, слышал чье-то прерывистое дыхание. И биение сердца.
Приснилось, что кто-то аккуратно поднял его на руки. И понес его.
Приснилось, что кто-то положил его на кровать. И этот кто-то замер над ним.
Приснилось, что кто-то склонился над ним. Наклонился слишком низко. Так, что Урюу почувствовал дыхание на своих губах. И замер. Но спустя мгновение отшатнулся. И ушел.
Сон. Всего лишь сон.
***
«Сон. Это был всего лишь сон».
Но эти спасительные слова не помогают. И поэтому Урюу всякий раз краснеет, когда Рюукен оказывается слишком близко.
А спустя месяц Урюу возвратился в свою квартиру. И с облегчением вздохнул.
Но он не будет знать, что с облегчением вздохнул не только он.
Отъезд сына стал большим облегчением для Рюукена.
Младший квинси не догадывался, что всякий раз, когда его видел отец, у того была лишь одна мысль.
Всего одна.
"Я не могу держать себя в руках, когда он так близко".