Немного обо мне

немного обо мне и моей семье в целях профилактики

Я.
Ходячее несчастье. Обязательно раз в день стукаюсь о что-нибудь или что-нибудь роняю Вчера напрмер вылила на себя чай, а сегодня уронила пельмени Сокурсники и малознающие люди меня считают тихоней. Знакомые знают обо мне, что крайне язвительная личность%) Однако, эти знакомые не знают, что я еще умудряюсь писать всякие драбблы
Мама.
Мою маму бояться все. Начиная от ее сослуживцев и заканчивая ее же родственниками, мной и папой. Меня (и папу) до сих пор передергивает от ее слов: "А ну иди-ка сюда!"
Папа.
Отношения с моим папой можно описать случаем который случился недельки три назад. Мы с ним дрались. Он - метровкой, я- табуретом. К концу сего эпик-файта чуть не сбили люстру
Моя двоюродная сестра.
Назовем ее Йоруичи, ибо она любит этого персонажа. Однажды мы вместе с ней съели целую пиццу вдвоем. Однако, объелись мы тогда...

В принципе рождственников у меня ооооочень много. Причем отношения у меня с ними всегда какие-то странные

@темы: "Будни", "Обо мне"

---

Ураааа!!!!

Людии, я пересдала математику!!!!!
Ыыыыы, я вас всех люблю (я сегодня вообще всех люблю*О*)))

---

Смысла скрываться нету, ибо меня раскрыли

Т21-45 Исида "Говорят, что курение ухудшает память. Тогда я буду много курить, чтобы забыть тебя...".

Он не похож на тебя. Совсем.
Лишь цвет волос такой же, как у тебя.
Щелчок зажигалки кажется чересчур громким.
Он похож на меня. Слишком похож.
Лишь цвет волос не как у меня.
Надеюсь, к моим годам он не поседеет как я.
Он стоит, опершись о стену одной рукой. Тяжело дышит. По лицу струится пот. Рубашка прилипла к спине. А в глазах упрямство и решимость.
После твоей смерти время пошло слишком быстро.
Он рано повзрослел. Как я когда-то.
Будь ты жива, он бы не стал таким.
Будь ты жива, мы бы с ним настолько не отдалились друг от друга.
Будь ты жива, он бы не ушел из дому.
Будь ты жива, он бы не стал… квинси.
Ты всегда улыбалась.
Но с каждым разом твоя улыбка становилась все печальнее.
Ты знала, что вскоре умрешь?
Или же уже тогда знала, что все так сложится?
Затягиваюсь.
Я знаю, что курю слишком много.
Я помню, что тебе не нравился запах сигарет. Тогда я еще не курил.
Выдох.
Я знаю, что будь ты жива, все было бы по-другому.
Я знаю, что ты бы стала ненавидеть меня.
Ты бы стала ненавидеть меня за то, что я так поступаю с ним.
Ты бы стала ненавидеть меня за то, что я помогаю ему отправиться на верную смерть.
Ты бы стала ненавидеть меня за все.
Стряхиваю пепел.
Воспоминания о тебе тускнеют с каждым годом. С каждым месяцем. С каждым днем. С каждым часом, что мы провели с ним в этой комнате, залитой синим светом.
Он о тебе тоже забывает. У него наверняка остались лишь слабые отголоски воспоминаний.
Тебя Урюу помнит лишь по фотографиям.
Снова затягиваюсь.
Когда-то ты говорила, что из меня выйдет замечательный отец.
Ты ошибалась.
Выдох.
Наверное, я отдал бы все за один из тех дней, когда мы были семьей. Звучит глупо и чересчур драматично. Но так оно и есть.
Стряхиваю пепел.
Говорят, что курение ухудшает память. Тогда я буду много курить, чтобы забыть тебя…
И пусть это вранье. Каждая сигарета, каждая затяжка - для меня словно наказание. Я убиваю себя. Медленно.
Будь ты жива, все было бы по-другому.
Но тебя нет.
Поэтому я тушу окурок в пепельнице. Поправляю пиджак.
В моей руке материализуется лук.
- Перерыв окончен. Продолжаем.

@темы: "Драббл", "Исида", "Джен"

---

Третья часть АУшки))

Бред продолжается, товарищи!%)
Да, до меня только дошло что нужно придумать названию сему безобразию

Название: Обмани меня
Автор: Альтари
Фэндом: Блич
Рейтинг: PG
Пейринг: Исида Рюукен/Исида Урюу
Предупреждение: АУ
Саммари: АУ. Рюукен – наемный убийца, Урюу – юноша из богатой семьи.

Первая часть
Вторая часть

Третья часть

Яркие блики света. Грохот музыки. Дорогой коктейль в руке.
И как им удалось его затащить в этот ночной клуб?
На танцплощадке лихо отплясывают Иноуэ-сан с Куросаки. Однако, после трех бокалов шампанского у Орихиме все-таки ослаб самоконтроль.
За столиком сидят Кучики-сан с ее телохранителем, Абараем Ренджи. Причем компания Ренджи Рукии явно нравится.
- Исида-кун! – раскрасневшаяся от быстрого танца, Орихиме почти повисла на его шее с широкой улыбкой. – С днем Рождения!
- Точно, Иноуэ, - подошедший Куросаки тоже улыбается. Вот только немного криво: от такого количества спиртного, сам Исида давно бы отключился. Просто он привык пить более благородные напитки, такие как белые и красные вина. И уж точно глушить саке непомерными дозами было не в его характере.
Исида через силу улыбается.
- Спасибо.
- Слушай, Иноуэ: мы тут старались, понимаете ли, а он даже нормально повеселится не может! Такое ощущение, что мы тебя лимонами целый вечер кормим!
Демонстративно злящийся Куросаки – то еще зрелище.
А пьяный, демонстративно злящийся Куросаки – зрелище вдвойне.
Закатив глаза, Урюу разводит руками.
- Что поделаешь, Куросаки. Просто у меня плохое настроение сегодня.
- А из-за чего, Исида-кун? – огромные серые глаза с огромным волнением смотрят Урюу.
- Просто так, Иноуэ-сан, - Исида оттягивает воротничок белой рубашки – в помещении стоит неимоверная духота. - И я пойду, выйду ненадолго, хорошо? А вы пока без меня повеселитесь.
Орихиме рассеянно кивает, а Ичиго хмурится.
Урюу проходит через толпу в уборную.
Ровный свет. Приглушенный грохот музыки.
Исида стоит, опершись о раковину.
Надо было проверить здание. Хотя бы один раз. Ну, или два. А лучше…
«Стоп. Это уже паранойя. Я всего лишь решил отдохнуть с друзьями. Ничего ведь страшного не произойдет?».
Урюу тряхнул головой, пытаясь отогнать непрошенные мысли. Длинная челка лезет в глаза.
Включает кран.
Тихое журчание воды действует успокаивающе.
«Ничего страшного не произойдет. Ничего страшного…».
Почти неслышный скрип открывающейся двери. Чьи-то шаги.
«Ничего страшного не произойдет. Ничего…».
Урюу судорожно сглатывает, ощутив на шее холод стали.
К его горлу прижат нож.
А над ухом Исида слышит шепот.
- За столько месяцев всего лишь один неосторожный ход. Впечатляет.
- Вы за мной следили? – не вопрос. Утверждение.
- Возможно, - Урюу так и не поднял голову, продолжая бессмысленно смотреть на льющуюся воду – но он знает, что сейчас некто, стоящий у него за спиной, ухмыляется.
И старается не обращать внимания на то, что кто-то почти ласково убирает его челку с глаз. Убирает длинные пряди за ухо. Аккуратно снимает очки и убирает их в сторону. Медленно расстегивает пуговицу за пуговицей его рубашку.
Шепот снова обжигает кожу.
- Так гораздо лучше.
Влажный язык проходится по шее, заставляя Урюу вздрогнуть.
- До чего же жаль, что тебя придется убить.
В голосе убийцы фальшивое сожаление.
Давление ножа становится гораздо сильнее.
Алая, теплая кровь тут же забрызгивает зеркало.
Красные капли собираются в маленькие кровавые струйки стекающие вниз.
Тихое журчание воды, порозовевшей от его крови.

Урюу смотрел в потолок.
Полежав пару секунд, он рывком привстал и включил лампу.
Чертовщина какая-то, а не сны.
Вот уже как месяц его мучают подобные кошмары.
Даже засыпать стало страшно. Безобразие.
Исида тихо вздохнул и взял с прикроватной тумбочки пачку сигарет. Прикурив, он мрачно взглянул на часы.
Три шестнадцать ночи.
А после таких кошмаров спать совершенно не хотелось.
Еще пара месяцев таких «сладких» сновидений - и у него будет нервный срыв. А все это может крайне негативно повлиять на работу.
К психологу обратиться? Никогда. А если и пойдет то, что скажет? «Мне постоянно сниться, как меня убивает человек, который когда-то участвовал в моем похищении, потом пытался убить и при всем при этом еще и домогался меня»?
Бред.
Урюу тушит сигарету в пепельнице.
Он сам во всем разберется. Сам.
***
Взгляд скользит по тетиве.
Оценить силу ветра. Поднять лук. Повернуть голову к цели.
Задержать дыхание. Натянуть стрелу.
Выстрел.
На тонких губах появляется слабая усмешка: его стрела почти попала в цель.
Вот только это «почти» ему и не нравится.
- Ух, ты! Исида, а ты здорово стреляешь из лука!
Урюу поправляет очки, чтобы скрыть довольную улыбку.
- В принципе здесь нет ничего сложного или невыполнимого, Кучики-сан.
Рукия лишь улыбается.
- То же самое говорит и Ичиго.
Исида хмыкает и берет еще одну стрелу из колчана.
- Ну, кюндо отличается от кэндо, - говорит он, целясь. – И кстати о Куросаки: ты не знаешь, ему нашли невесту? А то недавно он мне жаловался о том, что его отец решил женить.
Рукия пожимает плечами.
- Он мне не говорит. Орихиме точно что-то знает насчет этого, но она тоже молчит.
Выстрел.
Урюу опускает лук.
Стрела попала ровно в цель.
- Я давно хотела спросить…С тобой все в порядке Исида? В последнее время ты выглядишь неважно.
Молчание.
- Со мной все в порядке, Кучики-сан, - Урюу поправил очки. - Ты можешь передать мне еще стрелу?
***
Мацуо Агико чувствовал себя крайне неуютно здесь.
Кабинет был светлым и довольно-таки уютным. Со вкусом обставленным. Дороговизна мебели не бросалась в глаза и от того казалась еще дороже.
Но не в кабинете было дело.
Неуютно Мацуо чувствовал себя от ледяного взгляда. Лет-то этому парню всего двадцать, но если от одного взгляда Агико невольно бросает в дрожь то, что будет лет через десять?
Синие глаза холодно разглядывали полицейского.
- Так значит, вы его не можете найти?
Мацуо старался не отводить глаз. Получалось плохо.
- Поймите, Исида-сан, по одним внешним признакам сложно найти человека. Но если бы у этого убийцы были какие-нибудь особые признаки…
Усмешка на тонких губах.
- В меня стреляли. Как я мог запомнить его?
- Мы делаем все, что в наших силах, - Мацуо показалось или он сейчас действительно оправдывался?
Урюу тихо вздохнул.
- Что ж, благодарю вас и полицию Токио за то, что пытаетесь найти наемного убийцу. Надеюсь через неделю услышать от вас более хорошие вести. До свидания, Мацуо-сан.
Агико разозлился на себя и на этого высокомерного юнца. Но, конечно, больше на этого богатенького мальчишку.
- Я могу идти? – сквозь зубы произнес Мацуо.
- Конечно, - благосклонный кивок.
- До свидания, Исида-сан.
Стоило двери закрыться, как Урюу достал сигарету и прикурил.
«Пока он жив – я не могу быть уверен во всем. Ни в безопасности матери, ни в своей безопасности».
***
- Урюу, я нашла тебе прекрасную будущую жену! Она красивая, заботливая и любит готовить. И ее имя означает «принцесса»! Правда, чудо?
- А мое имя означает «дракон». И что из этого?
- Вот-вот! Принцесса и дракон! Как звучит, а?
Исида устало вздохнул.
После неудачной попытки устроить свою личную жизнь, мать Урюу решила вплотную заняться поисками невесты для сына.
Сам же Исида особенно не торопился на этот счет. Учиться в университете, попутно заниматься от имени матери компанией отца – какие уж девушки?
Поэтому в жизни Урюу было лишь два поцелуя. И воспоминания о них были не из приятных.
- Твой новый телохранитель? – взглянул поверх газеты Исида. За спиной матери стоял высокий мужчина. На лице – ни единой эмоции. А черный костюм был идеально выглажен.
- Да, - просияла его мать. – Представляешь, в последнее время так стало опасно ходить в одиночку. В новостях постоянно сообщают о нападениях на женщин…
- Ясно, - пробормотал Урюу, откладывая в сторону газету.
Что-то не нравилось ему в этом человеке. Было в нем нечто, что заставляло стараться не упустить его из вида. В особенности Исиде не нравился этот пустой взгляд. Словно у мертвого человека.
- Урюу, ты, что еще не обедал? – в голосе матери прозвучала тревога. – Я видела, что служанка ушла.
Юноша еще раз вздохнул.
- Мам, я поел в кафе.
- Опять перекусы? Слышать ничего не хочу! Иди наверх прими душ, а я быстро что-нибудь приготовлю. Мне не сложно, - сказав это, женщина направилась на кухню. Телохранитель немедленно последовал за ней.
Проводив их взглядом, Урюу встал с кресла и пошел к себе в комнату.
На его кровати лежал колчан со стрелами, что он просил принести служанку. Взяв одну стрелу, он коснулся наконечника. Как всегда, все идеально.
Убрав стрелу обратно в колчан, юноша ушел в ванную.
Приняв душ, Исида уселся на кровати и открыл ноутбук. Рассеянно рассматривая сводки с биржевого рынка, Урюу набрал один номер на мобильном.
«Если полиция по-прежнему ничего не знает, о том, где находится Рюукен, то они должны знать».
- Алло. Мой заказ выполнен?
Ему ответил чуть хрипловатый голос.
- Да.
Дыхание участилось. Рука сжала телефон чуть сильнее.
- Когда я узнаю информацию?
- Сегодня вечером.
Гудки.
Урюу закрыл ноутбук. На его губах была улыбка.
«Отлично. Главное, нужно или заманить его сюда или же…».
Ход мыслей оборвал стук в дверь.
- Войдите.
В комнату вошел телохранитель матери.
- Исида-сан, ваша мать просила меня, чтобы вы дали ей кредитную карточку. А то у прошлой уже исчерпан лимит.
Урюу хмыкнул. Что - что, а дорогие вещи его любимая мама любила.
- Так как вас зовут? – Исида повернулся спиной к мужчине и открыл свой кейс, ища кредитку.
- Хаттори Каору.
- Ясно, - «Нужно проверить его имя».
Пока Урюу копался в бумагах, произошло несколько вещей.
Во-первых, стоило ему отвернуться, как мужчина закатал рукава.
Во-вторых, вытащил тонкую веревку из кармана.
В-третьих, подошел к Исиде.
***
Это произошло внезапно.
Что-то больно сдавило шею, не давая сделать вдох.
Урюу попытался вырваться. Но его спокойно удерживали, поэтому все трепыхания Исиды были бесполезны.
Воздуха в легких становилось все меньше, а дельных мыслей в голову не шло. Глупый, животный инстинкт самосохранения затмевал разум.
Перед глазами поплыли красные круги.
Нащупав какой-то предмет рядом, Урюу со всей силы ударил им по ноге телохранителя. Над ухом Исиды зашипели. Хватка ослабла. Этого было достаточно, чтобы сделать вдох.
Один вдох – и мысли прояснились.
Ударив со всего размаху локтем в живот убийцы, Урюу высвободился из захвата. Закашлявшись, он бросился к прикроватной тумбочке.
Исида схватил пистолет и направил его на телохранителя. Тот выдернул из ноги стрелу и отбросил в сторону. Его правая рука скользнула под пиджак.
Все произошедшее казалось похожим на самый банальный вестерн.
Вот только Урюу первым выхватил пистолет.
Выстрел был оглушительным.
Но Исида слышал лишь бешеное биение своего сердца. Закрыв глаза, он сполз по стене, выравнивая дыхание.
Сколько он так просидел – Урюу не знал. Все время словно слилось в одно мгновение, наполненное громким стуком сердца и адреналином, что кипел в крови.
Из этого состояния его вывел хрип. Словно кто-то умирал.
Едва услышав это, Исида вздрогнул. Он открыл глаза. Его несостоявшийся убийца лежал на спине. Не двигаясь.
«Ну, не мог же он…».
Урюу подошел к лежащему мужчине и присел рядом с ним. Стал нащупывать пульс.
Пульса не было.
С уголка рта текла струйка крови.
Белоснежная рубашка была запачкана алым.
А глаза были все такими же пустыми.
Неожиданно к горлу подступила тошнота. Прижав ладонь ко рту, Исида бросился в ванную. Его стошнило.
Включив кран, он умылся.
Тихое журчание воды подействовало успокаивающе.
Урюу стоял, опершись о раковину.
Нужно было действовать.
Нужен план.
Или не нужен?
Из задумчивости его вывел громкий вопль.
Исида выключил кран.
Отлично. Надо было идти и объяснить матери, что делает труп ее телохранителя в его комнате и как, собственно, телохранитель умудрился стать трупом.
***
- Ставки сделаны. Ставок больше нет.
Казино. Место, где любой человек запросто может получить свою дозу адреналина.
Место, где любой человек может поставить все на кон.
Но так поступают только дураки. Которые в итоге проигрывают все. Иногда и свою жизнь.
Именно поэтому Рюукену нравилось здесь.
Ему нравилось наблюдать за людьми. Наблюдать за их волнением. Суетой. Разочарованием. Гневом. Злостью.
Это было…забавно.
Но впрочем, порою и он сам ради смеха делал ставку. Ставил совсем маленькую сумму денег.
Вот и сейчас Рюукен поставил на семь черное. И был спокоен.
А остальные рядом нервничали, жадно смотря на рулетку. Кусали губы в ожидании. Теребили рукава.
- Вам нравится рулетка?
Наигранное удивление в голосе. Рюукен ухмыльнулся.
- А вам нет?
Поворачиваться даже не стоило. Он и так прекрасно знал, кто стоит у него за спиной.
Он прекрасно знал, что этот мальчишка умудрился выжить.
Он прекрасно знал, что этот мальчишка остановился в той же гостинице, где остановился сам Рюукен.
Вот только он не знал, какого черта Урюу снова искал встречи с ним.
- Победил пять красное.
- Какая жалость: вы проиграли, - Исида бесцеремонно сел рядом с Рюукеном.
- Не велика потеря, - он кинул несколько фишек на стол. – Ставлю на восемь красное.
Урюу с мгновение разглядывал лоток с фишками в его руках, словно сомневаясь. А потом решительно поставил все на стол.
- Ставлю все это на двенадцать черное.
Рюукен повернул голову. В Исиде практически ничего не изменилось с их последней встречи: все такое же тонкое красивое лицо. Длинная челка. Волосы, небрежно убранные в хвост.
- Любите риск?
На губах Урюу улыбка.
- Без риска жизнь была бы крайне пресной, не находите?
Рюукен ухмыльнулся и закурил.
Возможно, со смертью мальчишки стоит повременить.
***
Яркие блики света. Грохот музыки. Дорогой коктейль в руке.
И как им удалось его затащить в этот ночной клуб?
На танцплощадке лихо отплясывают Иноуэ-сан с Куросаки. Однако, после трех бокалов шампанского у Орихиме все-таки ослаб самоконтроль.
За столиком сидят Кучики-сан с ее телохранителем, Абараем Ренджи. Причем компания Ренджи Рукии явно нравится.
Урюу оттягивает воротничок рубашки: духота здесь стоит неимоверная.
Спустя некоторое время, Исида проходит через толпу в уборную.
Ровный свет. Приглушенный грохот музыки.
Исида стоит, опершись о раковину.
Включает кран.
Тихое журчание воды действует успокаивающе.
Почти неслышный скрип открывающейся двери. Чьи-то шаги.
Урюу замирает, ощутив на шее холод стали.
К его горлу прижат нож.
А над ухом Исида слышит шепот.
- За столько дней всего лишь один неосторожный ход. Впечатляет.
- Ты за мной следил? – не вопрос. Утверждение.
- Возможно, - Урюу так и не поднял голову, продолжая бессмысленно смотреть на льющуюся воду – но он знает, что сейчас некто, стоящий у него за спиной, ухмыляется.
И старается не обращать внимания на то, что кто-то почти ласково убирает его челку с глаз. Убирает длинные пряди за ухо. Аккуратно снимает очки и убирает их в сторону. Медленно расстегивает пуговицу за пуговицей его рубашку.
Шепот снова обжигает кожу.
- Так гораздо лучше.
Влажный язык проходится по шее, заставляя Исиду вздрогнуть.
Нож надавливает чуть сильнее.
По шее течет теплая кровь.
Рюукен тут же разворачивает Урюу к себе, слизывая алую струйку.
И прижимает к стене, целуя его.
Исида отвечает на поцелуй: как-то странно ощущать вкус своей крови на губах другого человека.
Тихое журчание воды.
***
- Иноуэ, ты Исиду не видела? – удивленный Ичиго оглядывается по сторонам, ища друга.
- Нет, Куросаки-кун, - Орихиме тоже пытается в толпе найти Урюу. – Но он ведь недавно здесь стоял, у барной стойки.
- Скоро вернется, - хмыкает рыжий и заказывает еще выпить.
***
«Ночь - самое романтичное время».
Однажды кто-то так сказал. Он уже не помнит кто именно: но с этими словами он почти согласен.
Возможно, для других людей так оно есть. Но для Рюукена – ночь идеальное время для всего.
Брови не нахмурены. Чуть подрагивают ресницы. Длинные волосы растрепались. А очки лежат на тумбочке.
Когда человек спит, он кажется таким беззащитным. А в случае с этим мальчишкой так и еще больше красивым.
«Все хорошее когда-нибудь заканчивается», - Рюукен почти с сожалением накручивал глушитель на пистолет.
Ох, до чего же подло он сейчас поступает. Убивать свою жертву во сне – все равно, что бить лежачего. Ему было гораздо интереснее смотреть в глаза тому, кто вскоре умрет.
Вот только ему кажется, что если Урюу проснется, то он не сможет убить. Хотя, скорее всего не захочет убивать. Потому что взамен ему захочется прижать мальчишку к постели и снова целовать его.
Рюукен навел на Исиду пистолет.
Умереть во сне – не каждый ли мечтает так уйти из этого мира?
Идеальная смерть.
Он нажал на курок.
***
Ничего не произошло.
Ни-че-го.
Тишина.
- О, Рюукен, ты проснулся?
Мужчина смотрит на Урюу. Тот словно издеваясь над ним, неторопливо потянулся, надел очки и накинул на плечи халат.
- А что случилось? – на губах Исиды улыбка. Улыбка становится шире, когда он увидел в руках Рюукена пистолет. – Даже оружие может быть хрупким, да?
- Что ты сделал?
- Всего лишь испортил пару механизмов, - Исида ухмыльнулся. – А, да это не твой пистолет, знаешь ли. И если бы свет был бы включен, ты непременно заметил это.
Рюукен прикрыл глаза.
- А где же мой?
- Где? – Исида сунул руку под матрас и достал пистолет. – Здесь.
Юноша тут же навел его на Рюукена.
- Стоять крайне неудобно, я так считаю. Присядешь?
Мужчина откинул оружие в сторону: толку от него сейчас не было и не будет. И сел на столь любезно предоставленное кресло.
- Оказывается, привычки бывают и у наемных убийц, - Урюу убрал за ухо прядь. – Один и тот же девятый калибр. Мне кажется это крайне самонадеянным.
Рюукен промолчал.
- Это ведь ты подослал ко мне того убийцу? Можешь не говорить: я прекрасно знаю, что ты.
Молчание.
- Заменить пистолет было крайне непросто. Но у меня получилось. Могу считать, что сегодня мне улыбнулась удача, - Урюу нахмурился. – Между прочим, имитировать сон гораздо сложнее, чем я предполагал.
Молчание.
- Знаешь, я даже не проверил, заряжен ли пистолет. Так для интереса. Ведь ты любишь играть в рулетку? – Исида ухмыльнулся. – Вероятность того, что пистолет выстрелит – пятьдесят процентов. Не выстрелит – тоже пятьдесят процентов.
Молчание.
- Но это для меня. Ведь ты прекрасно знаешь о том, что заряжен он или нет.
- И что ты будешь делать, если пистолет окажется заряженным? – мужчина расслабленно откинулся в кресле, прикрыв глаза.
- Я уже убил человека. Теперь я такой же убийца, как ты. Ах, да спешу тебя поблагодарить.
- За что?
- Ты преподал мне три урока. Первый: деньги могут все.
Молчание. Урюу делает к нему шаг.
- Второй: никому не верь.
Молчание. Еще шаг.
- И последний: когда что-то не получается - сделай это сам.
Молчание. Исида подошел к креслу.
- Все хорошее когда-нибудь заканчивается, Рюукен-сан.
Урюу наклонился к нему. Наклонился слишком близко.
Юноша коснулся губ мужчины. Прикосновение легкое, почти неощутимое и до невозможности невинное. Совсем как в первый раз.
Урюу заглянул в глаза Рюукена.
Ухмыльнулся.
И нажал на курок.

@темы: "Квинцест", "АУ", "Фанфик"

---

...Нет, мне все-таки нравится этот пейринг

Т19-32 Исида/кто-нибудь из девушек. Просить снять очки, отводить взгляд, дотрагиваться до лица.

Серые тучи заволокли все небо.
Лишь изредка сквозь свинцовые облака прорывались лучи солнца, словно дразня прохожих своим теплом.
Холодный ветер срывал с деревьев пожелтевшие листья и заставлял мимо проходящих людей вздрагивать от сильных порывов ветра.
В такую погоду люди стараются сидеть дома. Вот только дела – и только дела – вынудили их выйти.
Не обращая ни на кого внимания, каждый шел своим путем. И никто не обращал внимания на дома. Да и кому они нужны?
Среди высоких, безликих зданий выделялось одно.
Ремонт уже почти закончен – но разрушения все равно были заметны.
Из-за чего все это произошло - никто не знал.
На крыше этого дома сидели двое: юноша и девушка.
Ветер здесь был еще сильнее.
Волосы девушки были растрепаны. Но она не замечала этого.
Она словно завороженная смотрела в небо.
Ее тонкие пальцы перебирали иссиня-черные пряди юноши. Его голова покоилась у нее на коленях.
- Можно? – пальцы осторожно коснулись тонкой оправы очков.
- Да.
Убрав очки в сторону, девушка коснулась его скул и замерла.
- Как ты думаешь, мы найдем их? – она пытается заглянуть ему в глаза. Но он упорно отводит взгляд.
В ее голосе слышна надежда. Слабая.
- Кучики-сан, мы их найдем. Я верю, что мы их найдем, - он сжимает ее ладонь.
А в его голосе нет надежды. Найти Куросаки, Орихиме, Чада среди других в Обществе Душ почти невозможно. Но Исида хочет верить, что их погибших друзей можно найти.
Рукия слабо улыбается.
- Я тоже верю, что мы их найдем.
…Когда-то здесь была битва. Когда-то Ичиго Куросаки победил Айзена ценой своей жизни. Когда-то Иноуэ и Чад хотели помочь Ичиго. Когда-то Исида и Рукия не смогли помочь им…
Все что осталось у них – это одиночество. Одно на двоих.

@темы: "Драббл", "Исида/Рукия"

---

Ыыы, сначала я мучaла обычные однострочники - теперь мучаю рейтинговые%)))Хотя опять чушь вышлаXDD

T2-13. Bleach, Рюукен/Урюу. Оказаться запертыми где-нибудь.

Вообще-то это неправильно. Аморально. Да и попросту ужасно.
Вот только от этого еще больше хочется почувствовать поцелуи Рюукена.
И хочется отвечать на эти поцелуи, от которых действительно начинает кружиться голова.
Ах, да еще хочется, чтобы Рюукен снял, наконец, свой чертов галстук с не менее чертовой рубашкой.
И пусть то, что сейчас происходит – вообще не должно быть. Невозможно и запрещено. Почему? Потому что это неправильно. Но сейчас можно.
Можно чувствовать его горячее дыхание на своей шее.
Можно услышать шорох бумаг падающих со стола. Ощутить холод стола.
Можно закусить губу, когда ощущаешь поцелуи на своей груди. И попросту сходить с ума, когда прикусывают кожу на шее.
Можно поморщиться от боли, чувствуя, как его начинают растягивать. Вот только, когда его снова начинают целовать, Урюу забывает о боли. Потому что она меркнет по сравнению с удовольствием.
Можно тихо застонать, ощущая его в себе. И царапать спину Рюукена от каждого толчка.
И можно послать к черту все мысли. Перестать думать о том, почему вечером кабинет оказался закрыт. Не думать о неработающем телефоне и разрядившемся мобильнике. Не думать о…
Вот сейчас это особенно хорошо получается. Остаются только ощущения. Такие сладкие и запретные. Ведь запретный плод всегда манил к себе людей?
И поэтому послать к черту запреты.
Сегодня можно все.
Можно застонать от слишком сильного наслаждения.
Можно уткнуться лбом в плечо Рюукена, выравнивая дыхание. И самому потянуться за еще одним поцелуем.
А на следующее утро можно сильно удивиться, найдя ключ от кабинета в кармане Рюукена.

@темы: "Драббл", "Квинцест"

---

Добро пожаловать!

Лютый зверь , ~Аяра~ , что привело? (хотя я конечно догадываюсь )

Шоколадку?

@темы: "ПЧ"

---

Внезапно! Продолжение АУ.

Продолжение к этому драбблику: www.diary.ru/~elfy123/p122717687.htm#more1
Бред продолжается!
Вот чем я занимаюсь, хотя должна делать отчет по практике. Экономика съела мой моск



Если быть честным он не любил рестораны с европейской кухней.
Свое предпочтение Рюукен любил отдавать традиционной японской кухне.
Но еще больше чем европейское меню, он не любил, когда важные встречи назначали в таких ресторанах. Особенно, когда эти встречи назначались ранним утром.
Он вообще предпочитал, когда ему просто говорили имя и давали фотографию. Лишний раз встречаться с заказчиками не особо хотелось. А в ресторанах – тем более.
Не иначе опять какой-то молодой выскочка решил избавиться от своих родителей. Или же одной женщине неожиданно захотелось стать вдовой.
Но все это не имело значения, если ему хорошо платили за эту работу.
Испуганно вздрогнув, когда Рюукен позвал его, официант немедленно проводил мужчину до нужного столика. За столиком никого не было.
Приветливое солнце светило через светлые занавески. Его яркие лучи заставили Рюукена слегка поморщиться.
Заказчик опаздывал уже на пять минут.
Бросив раздраженный взгляд на свои часы, Рюукен заказал себе черный кофе без сахара.
В воздухе чувствовался запах свежей выпечки.
Пятнадцать минут. На целых пятнадцать минут опаздывал этот тип. Да за кого Рюукена принимают?
Допив кофе, он уже хотел уйти, как вдруг услышал:
- Адвокат Исикава Тайсукэ как всегда отлично работает. Честное слово такого чуда от него даже я не ожидал.
Повернувшись, Рюукен встретился с насмешливым взглядом более чем знакомых синих глаз.
Урюу чуть склонил голову на бок и усмехнулся.
- А вашему напарнику повезло чуть меньше, насколько я слышал, - сев за столик, юноша подозвал официанта. – Вот такие чудеса творят деньги, да Рюукен-сан?
Рюукен промолчал. Руки зачесались от желания докончить то, что не успел тогда. Сжимать свои пальцы на белой тонкой шейке до тех пор, пока этот мальчишка не перестанет дышать. Пока эти синие глаза за тонкой оправой очков не застекленеют. Пока не услышит хруст ломаемых костей.
Но нельзя. Пока нельзя.
- Насколько я понимаю, именно вы и назначили мне встречу?
Урюу еще раз ухмыльнулся.
- А разве сейчас с вами, кроме меня, сидит кто-то еще?
За несколько лет мальчишка изменился. Стал чуть выше, а волосы стали гораздо длиннее и были небрежно убраны в хвост. А челка по-прежнему обрамляла тонкое лицо.
- И кого же вы хотите убить? – холодно спросил Рюукен.
- Ну почему же сразу убить? – равнодушно переспросил Урюу, делая глоток капуччино. – Всего лишь совершить покушение на убийство.
- Деньги?
Исида поправил очки.
- Вы ни в чем не будете нуждаться, Рюукен-сан. А насчет того, кого нужно припугнуть… - Урюу на мгновение задумался. – Вы ведь прекрасно знаете, кто заказал мое похищение?
- До сих пор не могу понять одного – чем же вы так не угодили своему дяде? – ухмыльнулся Рюукен.
- Мой дядя - последний человек на свете, кого я хотел бы видеть. Моего несчастного отца убили. И я прекрасно знаю, кто ему в этом помог.
- Да, я слышал об этом. И вы теперь являетесь наследником огромного состояния, я так понимаю?
Урюу нахмурился.
- В этом-то и проблема. Пока мне не исполнится двадцати одного года, я не имею права распоряжаться деньгами. А сейчас мне девятнадцать и мой горячо нелюбимый родственник решил присвоить себе все деньги отца.
- Но ведь у вас есть мать? – перебил Урюу Рюукен.
Юноша покачал головой.
- Моя мать решила устроить свою личную жизнь. А Мокото, мой дядя, ей нравится. Но она даже не хочет слышать о том, что его интересуют лишь наши счета. Если же она выйдет за него замуж, то нам обоим останется жить от силы пара месяцев. Так что это покушение в принципе считается самообороной, и не более.
- А почему вы решили нанять именно меня? – Рюукен, не сводя пристального взгляда с Урюу, чуть наклонился вперед. – Ведь я принимал непосредственное участие в вашем похищении.
Юноша выдержал его взгляд.
- Вы – лучший в этом деле.
Рюукен понизил голос до шепота.
- А если я захочу свести счеты с вами за прошлое? Что вы скажете на это?
Урюу сглотнул.
- Я знаю, что иду на риск.
С секунду повисло напряженное молчание, пока Рюукен сверлил Исиду тяжелым взглядом.
Усмехнувшись, Рюукен откинулся на спинку стула и спросил:
- Могу я узнать, откуда у вас такая приличная сумма денег? Ведь не на карманные расходы, вам столько дают?
- Это не ваше дело. Ваше дело, Рюукен-сан, заключатся лишь в покушении, - Урюу извлек из кармана черного пиджака визитку. – Придете в эту гостиницу завтра в двенадцать дня, и вы получите первую часть денег.
Рюукен протянул руку и взял визитку, при этом слегка коснувшись руки Урюу. На щеках Исиды появился слабый румянец. Отложив визитку в сторону, Рюукен протянул ладонь и уже намеренно коснулся руки Урюу.
Холодные. Руки у этого мальчишки были холодными. Рюукен осторожно, почти нежно касался тонких пальцев, гладил изящное запястье.
Румянец на щеках Урюу стал интенсивнее, а дыхание сбилось.
Найдя кое-как силы, Исида выдернул свою кисть из рук Рюукена. Невнятно попрощавшись, Урюу бросил деньги на стол и быстро вышел из ресторана. И поэтому не видел довольной ухмылки на губах мужчины, стоило лишь ему встать из-за столика.
Все-таки мальчишка стал гораздо красивее и привлекательнее.
***
На следующий день Рюукен ровно в двенадцать стоял напротив двести тридцатого номера. Постучав в дверь, он стал ждать. Но дверь не открыли. Досадливо поморщившись, Рюукен постучал еще раз.
Несколько секунд спустя дверь распахнулась. На пороге стоял Урюу в накинутом наспех белом халате.
- Здравствуйте, Рюукен-сан, - мальчишка закутался сильнее в халат. – Извините, что заставил вас ждать. Видимо, я несколько не вовремя решил принять душ.
Рюукен проследил за каплями воды, скатившимся вниз по шее и ключицам Урюу, и на мгновение пожалел, что не может увидеть их дальнейший путь.
Войдя в гостиничный номер, мужчина щелкнул зажигалкой и прикурил.
- Вот ваши деньги.
С этими словами Урюу поставил перед Рюукеном небольшой кейс.
- К сожалению, я не смог перевести на ваш счет. У меня возникли небольшие проблемы, - продолжил Урюу, убирая за ухо мокрую прядь.
- Ясно, - ответил Рюукен.
Взяв кейс, он еще раз взглянул на Исиду.
Можно было его сейчас убить.
Сломать ему шею. Задушить. Утопить.
Но сейчас Рюукену не этого хотелось.
Хотелось поцеловать Урюу. Грубо и агрессивно.
Хотелось слизнуть все эти капли воды на его шее.
Хотелось услышать его стоны.
Хотелось…
Но поддаваться всяким спонтанным желаниям было не в характере Рюукена. Поэтому он, развернувшись, вышел из номера.
***
Чертов дождь накрапывал с самого утра. Вдобавок пронизывающий ветер не прибавлял хорошего настроения.
- Вы отлично сработали, Рюукен-сан.
Урюу был закутан в темный плащ и шарфик. Но по видимому юноше все равно было холодно, потому что он периодически грел руки своим дыханием.
- Мой дядя попал в больницу. Хотя насколько я понял, вероятность того, что он выживет, крайне мала, - Урюу вздохнул. – Но так даже лучше. Вот ваша вторая часть денег.
Рюукен мимолетно взглянул на протянутый чек. Взяв, он снова коснулся тонких пальцев. Коснулся нежной кожи.
Урюу даже не успел понять, когда его схватили и поцеловали.
Рюукен целовал его. Грубо и агрессивно.
Урюу попытался оттолкнуть его, но Рюукен прижал его к стене, сжимая запястья Исиды. У обоих перекосились очки и неприятно врезались в переносицу.
Они смотрели друг другу в глаза.
Один увидел в глазах другого испуг и покорность. Почему-то мужчине казалось, что мальчишка знал, что это случится с самого начала.
Другой увидел желание. И оттого поневоле испугался.
Когда Рюукен оторвался от губ Урюу, последний перевел дыхание и сказал:
- Спешу вас огорчить, Рюукен-сан – меня больше привлекают девушки, - Урюу поправил очки и отвернулся. – Надеюсь, мы с вами теперь в расчете?
Рюукен ухмыльнулся.
- Быть может.
***
Они отошли друг от друга на довольно приличное расстояние, прежде чем Рюукен развернулся, глядя на фигуру Урюу, освещаемую тусклым фонарем.
- Урюу.
Исида обернулся.
Рюукену было жаль, что он не смог насладиться ужасом в глазах мальчишки в тот момент, когда Исида увидел в его руке пистолет с глушителем.
Выстрел. Тихий и неразличимый в шуме дождя, что усилился.
Урюу покачнулся и упал.
- Вот теперь мы действительно в расчете.
Рюукен развернулся и ушел.
***
Металлический привкус крови во рту.
Острая боль в груди.
Капли дождя падающие на его лицо.
Урюу смотрел в небо.
Через пару минут дождь превратился в ливень.
Исида встал на колени.
Нашарил рядом очки. Криво одел на нос дрожащими руками.
Очки треснули от падения.
Урюу стал стаскивать с себя плащ. Отшвырнул подальше от себя.
Хотелось смеяться. Хохотать до слез.
Это истерика.
Чтобы прийти в себя, он стащил с носа очки и сжал их в руке.
Хруст стекла и боль, приводящая в чувство и позволяющая трезво мыслить.
Урюу расстегнул бронежилет. И несколько секунд разглядывал пулю, которая остановилась как раз напротив сердца.
***
Металлический привкус крови от прокушенной губы, чтобы не издать ни звука, пока Рюукен уходит.
Острая боль в груди. Наверное, выйдет синяк. Или гематома. А быть может, ребро треснуло – ну и черт с ним, главное он жив.
Капли дождя, заставляющие понимать и ценить жизнь.
Урюу смотрел в небо.
***
…Он рисковал. Он играл со смертью в лице этого мужчины.
Он знал, что тот рано или поздно найдет его и убьет.
Он придумал план.
Он хотел убрать своего дядю.
Он хотел убрать давнего конкурента компании отца. Свалить на него убийство дяди и покушение на себя.
Он хотел убрать этого наемного убийцу.
У него всего получилось. Отец гордился бы им.
Кстати, о последнем пункте его плана…
Урюу набрал номер на мобильном.
«В этом мире выживает умнейший, Рюукен-сан».
- Алло. На меня было только что совершено покушение.

@темы: "Квинцест", "АУ", "Фанфик"

---

По заявке Eneada:
Цест, обучение столовому этикету, юст от прикосновений, чрезмерной близости, касания рукавами и иже с ними
Да-да, это опять бредXD



Перед ним лежало четыре вилки.
Большая.
Средняя.
Маленькая.
И небольшая с двумя зубцами.
А вопрос, стоявший перед Исидой Урюу, был нешуточный.
Какая из этих вилок – для жаркого?
Урюу нерешительно коснулся средней по размеру вилки.
Над ухом немедленно раздался голос, сравнимый по холодности (и, скорее всего еще и превосходящий) с Северным полюсом:
- Нет. Не эта.
Исида нахмурился, пытаясь сосредоточиться: сделать это было сложнее, когда так нависали над ним, нарушая его личное пространство. Да, и еще запах этого дурацкого одеколона, что навязчиво витал в воздухе, тоже мешая задуматься над текущей задачей.
Урюу дотронулся до маленькой вилки.
- И не эта.
По тону голоса можно было подумать, что над ним издеваются. Разумеется, если не учитывать того факта, что Рюукен так разговаривал со всеми, включая самого Урюу.
Уже начиная злиться на отца и себя, младший квинси схватил со стола вилку с двумя зубцами.
- Вот теперь правильно, - от ощущения горячего дыхания на шее, по спине Урюу невольно прошла дрожь. – Но навряд ли другие люди решат, что у тебя хорошие манеры, если ты находишь нужный столовый прибор с третьей попытки.
- И что прикажете делать? – насмешливо фыркнул Урюу. Рюукен отошел от него и сел за стол напротив него.
- Учиться. Поэтому начнем с азов, - последняя фраза была сказана таким тоном, что немедленно стало ясно, как именно Рюукен относится к тем, кто не знает эти самые «азы».
Перед Урюу лежала большая тарелка. На большой тарелке покоилась другая, чуть меньше размером: сверху лежала белоснежная салфетка. Левее лежала маленькая тарелка. А рядом с ней небольшой ножик. Слева от тарелочной пирамиды – те самые злосчастные вилки. Справа – различные по размеру ножи и ложка. А спереди ровным рядом выстроились бокалы.
И все бы ничего, если бы это был ресторан. Но сейчас Урюу сидел, разглядывая солнечные блики на фужере, в квартире Рюукена. Поэтому мысль о том, что у некоторых личностей явный перебор с посудой, не собиралась так просто исчезать из головы младшего квинси.
Впрочем, Урюу уже сто раз пожалел, что не накопил деньги на уроки по столовому этикету – уж лучше потратить деньги на это, чем сейчас сидеть и слушать монотонный голос Рюукена. К тому же Урюу не такой уж невеждой в этом деле – основы он знал. Но просто кое-что подзабыл. И как не забудешь, если Пустые в последнее время стали чаще вылезать по ночам. Хотелось спать. Мысли старательно путались. Да, еще этот чертов, назойливый одеколон мешается: Рюукен, что на себя весь флакон вылил?
- …И лучше, разумеется, разговаривать за столом о чем-нибудь спокойном и нейтральном. Попробуй сейчас завести со мной подобную беседу.
Урюу поднял недовольный взгляд на отца.
- О чем, например? – раздражительность от недосыпа давала о себе знать. – Об учебе? Или о квинси? Кажется, только об этом мы и разговариваем. Да, и то несколько слов за один месяц разговором не считаются.
Рюукен ухмыльнулся.
- Так же будешь говорить с представителями университета? Тогда они тебя точно не выберут среди других претендентов. Поэтому попридержи свой язык на сегодня и слушай меня дальше.
Чтобы сделал Куросаки Ичиго, если бы его заставили учиться столовому этикету и еще разговаривали таким тоном? Правильно, расколошматил бы всю посуду о голову учителя. Но, во-первых, сервиз явно дорогой. Во-вторых, уподобляться рыжему шинигами не было и не будет в планах Исиды. В-третьих, он не самоубийца, чтобы так поступать со своим отцом: последствия могут быть весьма плачевными для самого Урюу.
Поэтому пришлось взять себя в руки и слушать дальше Рюукена.
А дальше шла практика.
Правильно управляться со всеми вилками, ложками и ножами Урюу мог вполне сносно. Вот только Рюукен явно хотел добиться того, чтобы у его сына были идеальные манеры.
Потому увидев, как несколько небрежно Урюу держит нож с вилкой, он раздраженно прищелкнул языком и, встав со стола, подошел к нему вплотную.
- Нужно держать так, - услышал младший Исида, прежде чем тонкие пальцы коснулись его рук, аккуратно направляя, а к его спине прижалось горячее тело.
На скулах Урюу невольно вспыхнул слабый румянец. Мысли спутались окончательно.
А голова, кажется, слегка закружилась от дорогого одеколона. Хотя, наверное, Урюу показалось.
Тем временем, пальцы Рюукена скользнули вверх к плечам его сына.
- За столом нужно сидеть прямо. А когда будешь есть, надо будет лишь слегка наклониться, - ладонь с плеча передвинулась вниз к спине, чуть надавливая. Румянец на щеках Урюу стал интенсивнее.
- Я-я понял.
***
После этого дурацкого урока столового этикета здорово хотелось есть. И выспаться в конце - концов: бодрствование по двадцать часов в день еще никому не приносило пользы.
Наспех приготовив ужин и поев, Урюу отправился в душ. После водных процедур, он с наслаждением растянулся на кровати, молясь про себя, чтобы сегодня ночью Пустых не было.
Но сон не шел. Мешался запах.
Принюхавшись, Урюу понял, что пахнет одеколоном. Одеколоном Рюукена.
И этот запах исходит с рубашки Урюу.
Встав с кровати, Исида подошел к стулу, где оставил рубашку, забыв положить ее в корзину с грязным бельем. Поднял и сам того, не понимая, прижал ее к лицу, вдыхая аромат.
Дорогой одеколон и сигареты.
Почему-то захотелось еще один вдох. И еще. И так до бесконечности.
Поймав себя на такой мысли, Урюу тряхнул головой.
Что за мысли в голову лезут?!
Скомкав рубашку, он быстро дошел до корзины с грязным бельем и бросил ее туда.
Он просто устал. Утомился.
Поэтому сегодня он как последний идиот от чего-то краснел, когда Рюукен его случайно касался.
Поэтому он как последний идиот почему-то хочет снова почувствовать запах этого треклятого одеколона.
Просто устал.
Завернувшись в одеяло, Урюу старался не думать об этом.
Ведь чем меньше знаешь – тем крепче спишь.

@темы: "Драббл", "Квинцест"

---

Пусть здесь тож висит)

Название: Вдох – выдох
Автор: Альтари
Фэндом: Блич
Рейтинг: PG
Основной персонаж: Исида, Маюри, Нему
Предупреждение: POV персонажа
Дисклеймер: Все Кубо
От автора: писалось на Bleach Kink по заявке bleach-kink.diary.ru/p117408161.htm



Вдох – выдох.
Где я?
Вдох – выдох.
Почему мне так холодно?
Вдох – выдох.
… Кто я?
Вдох – выдох.
Я слышу голоса.
Один неприятный, режущий слух.
Второй – мягкий, чуть слышный.
Вдох – выдох.

- Состояние объекта номер двадцать три стабильно, - еле слышно доносится до меня. – Его жизненно важные органы функционируют нормально. Никаких отклонений или мутаций не наблюдается.
- Отлично! Наконец-то получилось как надо, - от этого голоса моя голова болит. – Хоть и пришлось немного поторопить процесс…

Я лежу на чем-то твердом и холодном. Меня начинает колотить озноб.
Вдох – выдох.
Я почти не чувствую рук и ног. Но пытаюсь встать.
Неудачно. Пытаясь приподняться, руки невольно подгибаются, дрожат и не выдерживают. Я падаю.
Стон. Что-то острое вспарывает мне плечо. Неприятная боль.
- Неуклюжий идиот, - шипят рядом и хватают под руки. Меня куда-то тащат.
Вдох – выдох.

Весьма неаккуратно швыряют на что-то твердое и холодное. Яркий свет бьет прямо в лицо. Даже через закрытые веки, ослепительно белый свет режет глаза. Снова боль.
Вдох – выдох.
Пытаюсь отвернуться от света. Но жесткие пальцы крепко держат за подбородок, не давая сделать это.
- Ну, разве это не прекрасно? Это действительно он. До последней черты лица, до последней ресницы, - я слышу тихий смех. Смех, от которого мне невольно становится страшно. Чья-то рука скользит по моей груди.
- Вот только шрама нет.
Вдох – выдох.
Обрабатывают царапину на плече. Снова боль.
- Нему, убери эти осколки от капсулы. А то мой ценный эксперимент опять ненароком покалечится. Да побыстрее, идиотка!
- Слушаюсь, Маюри-сама.
- А теперь нужно удалить, все эти трубки, через которые шло питание… Так что поспи немного.
Что-то острое пронзает мне руку. Боль.
Вдох – выдох.
Я проваливаюсь во мрак.
***
У меня нет своего имени.
Все что я знаю о себе – только то, что мой номер двадцать три.
Что он значит, я не знаю.
Себя я увидел лишь на третий день. Да и то, увидел отображение в воде.
Бледное тонкое лицо. Иссиня-черные волосы. Синие глаза.
Ничего необыкновенного.
Вот только волосы мешаются – длинная челка постоянно лезет в глаза.
Да, и зрение видимо у меня плохое: когда я пытаюсь посмотреть вдаль, перед глазами все плывет, и я ничего не могу увидеть.
Та самая девушка, Нему, приглядывает за мной. Проверяет мое здоровье, приносит еду. Ее зовут Куротсучи-сан – она сама мне сказала.
На четвертый день она принесла очки. Это было странное ощущение: словно я вспомнил что-то важное.
У меня даже руки задрожали, когда взял очки. Одел. Они немного сползли на нос. Я их поправил.
Это было маленькое подобие счастья – ощущение, как будто я обрел кусочек самого себя, стоило лишь поправить очки. Да, звучит глупо я знаю… Но все-таки…
Я взглянул на стену: в ней пусть нечетко, но можно увидеть свое отражение.
Почему-то сердце забилось сильней, когда увидел себя. И почему-то разболелась голова.
Вдох – выдох.
***
- По данным анализов, твой физиологический возраст шестнадцать лет, два месяца и восемнадцать дней. А умственное развитие на уровне старших классов в школах Генсея.
Хотелось спросить, что такое «Генсей» - но Маюри не любит таких вопросов. Или отправляет меня обратно в мою комнату, или молчит, сверля меня тяжелым взглядом, словно я что-то сделал не так.
- Ты знаешь свое имя?
Вдох – выдох.
- У меня оно было?
Вдох – выдох.
За странной маской не видно лица, но его ухмылку я вижу отчетливо.
- Его у тебя никогда не было.
Вдох – выдох.
- Вы лжете.
- Кто знает? – веселый тон Маюри настораживает меня. – Но сейчас хочу, чтобы ты кое-что увидел.
Он кладет на стол что-то блестящее. Я подхожу ближе.
Крест на тонкой цепочке. Такие кресты бывают, кажется, у христиан.
Откуда я знаю это? Даже я сам не понимаю, откуда я располагаю такой информацией.
- Что это? – в этом предмете есть что-то до боли знакомое. Но я не знаю что.
Маюри поднимает цепочку с крестом и протягивает ее мне.
- Возьми.
Автоматически протягиваю руку и беру крест. Ощущаю холод и гладкость металла под пальцами.
Маюри нервно барабанит пальцами по столу и выжидающе смотрит на меня.
- Ну? Нет, ни каких ощущений?
Отрываюсь от холодного блеска металла, и встречаюсь взглядом с Маюри.
- А должны быть?
Раздраженно прищелкнув языком, Куротсучи что-то пишет в своих бумагах.
- Нему, отведи его обратно в комнату, - заметив, что я протягиваю ему обратно крест, Маюри скрещивает руки на груди. – Хм? Это можешь оставить себе. Полюбуйся на досуге. Благо времени у тебя много.
Я с вызовом смотрю ему в глаза: чего же он хочет от меня добиться?
Кто-то касается моего плеча.
- Идемте, - шепчет Нему-сан.
Еще раз, взглянув на того, кто дал мне жизнь, я ухожу за Нему.
А в кулаке у меня зажат этот странный крест.
Позже, разглядывая его и лежа на кровати, меня одолевают странные чувства.
Я знаю, что это точно никогда не принадлежало мне. Этот крест – вещь другого человека.
Я знаю, что тот человек ни за что бы, ни расстался с этой вещью. Даже если бы на кону была его жизнь.
Но почему-то я его сейчас держу в руках.
Мне жутко и страшно.
Вдох – выдох.
***
Яркий свет.
Не такой безжизненный, как в лабораториях Маюри.
Этот свет теплый.
Солнце.
Я стою возле реки. На небе белые облака. Я запрокидываю голову назад и, щурясь, смотрю на солнце.
- …ида-кун!
Поворачиваюсь на голос.
Ко мне бежит девушка. У нее длинные рыжие волосы. Она улыбается и машет мне рукой. На ярком солнце блестят ее голубые заколки в форме цветов.
Я знаю, что она мой друг.
- Где ты был? Мы тебя с …ики-сан уже обыскались. Правда, я совсем забыла, что тебя можно искать по реяцу. Правда, я глупая? – девушка забавно стучит кулачком по своему лбу.
- …ида! – кричат во всю глотку где-то рядом.
- Ой, это …аки-кун, - щеки девушки немедленно краснеют.
Почему я не могу услышать их имена? Почему?
- Ты где твою мать пропадал?
Сквозь кусты к нам идет парень. У него ярко-рыжие волосы и нахмуренные брови.
- …аки-кун, не ругайся! Мы ведь пришли на пикник веселится, а не ссорится!
- Да, да я помню …оуэ. – рыжий вздыхает и хлопает меня по плечу. - …ида, давай пошевеливайся. А то все нас заждались.
- Хорошо.
Я поворачиваюсь и снова смотрю на солнце, дыша полной грудью.
Вдох – выдох.

Вдох – выдох.
Я резко вскакиваю с постели. От этого у меня закружилась голова.
Что это было? Что за сон?
Стук в дверь.
- Входите.
- Вы в порядке?
Куротсучи-сан.
- Как вы себя чувствуете? Я слышала ваши стоны.
- Стоны?
После этого сна я чувствовал себя, мягко говоря, паршиво. Все тело болело, а на лбу выступил холодный пот. Словно пробежал без передышки несколько километров.
…Но я не хочу говорить об этом сне Куротсучи-сан. Ведь она обязательно расскажет об этом Маюри. А я хочу, чтобы у меня было что-то свое, личное. То, о чем не будут они знать.
- Ничего, Куротсучи-сан. Мне просто приснился кошмар.
Недоверие проскользнуло в глазах Нему, но она ничего не сказала. Просто закрыла дверь и ушла.
Вдох – выдох.
Я хочу, чтобы этот сон повторился.
***
Каждые несколько дней кресты меняются. Я с омерзением прикасаюсь к каждому.
Потому что я знаю, я чувствую, что владельцы крестов поплатились своей жизнью за них.
Каждые несколько дней меня обследуют.
Каждые несколько дней мне снятся странные сны. Нет, таких ярких и красочных как тот я больше не видел.
Я видел безжизненную пустыню. Видел ту рыжеволосую девушку. Она плакала и шептала, что кто-то должен победить. На ней было изорванное белое платье.
Мне больше нравилось, когда она улыбалась и смеялась.
Я видел белую комнату, залитую синим светом. Слышал чьи-то шаги, но не мог увидеть того человека. Я знал, что этот человек близок мне. Но он не был мне другом.
Я видел небольшой водопад. Стоя по колено в прохладной воде, я смотрел в небо.
Вдох – выдох.
А когда я не вижу снов, то слышу голоса.
Их много. Что они шепчут мне, я не могу разобрать.
Жаль. Я хотел бы услышать и понять.
Вдох – выдох.
***
Куротсучи-сан все-таки рассказала о том случае Маюри.
- Маюри-сама, по ночам у объекта двадцать три мною замечено повышенная мозговая активность.
- Нему, я проверял. Ему всего лишь снятся сны. Так что замолчи и возьми у него кровь, - он лишь отмахнулся от нее. Куротсучи-сан кивнула.
- Слушаюсь, Маюри-сама.
Иногда, кажется, что у Нему-сан действительно нет никаких чувств. Она лишь исполняет приказы Маюри. Словно марионетка.

Мне хочется отсюда сбежать. Я постоянно вижу лишь лаборатории с их холодным светом ламп.
Я хочу увидеть солнце, ощутить тепло его лучей.
Вдох – выдох.
***
- Опять ничего? – в голосе Маюри слышится разочарование пополам со злобой.
Я протягиваю очередной крест ему.
- Для начала, вы бы объяснили для чего мне эти кресты, - поправляю очки. – А потом уже я бы как-нибудь разобрался.
Желтые глаза почти с ненавистью смотрят на меня. Он протягивает мне еще один крест.
- Бери, - как только я забрал крест, он развернулся ко мне спиной и зовет Куротсучи-сан. – Нему! Отведи его обратно в комнату!
Куротсучи-сан сразу подходит ко мне и тянет за рукав. Я иду за ней.
***
Я не знаю, сколько прошло уже времени. Мои волосы стали длиннее и мне приходиться убирать их хвост.
Убрав одну выбившуюся прядь за ухо, я разглядываю еще один крест. Но тут что-то происходит.
На моей ладони лежит серебристая цепочка с небольшой пентаграммой.
Сердце пропускает удар.
А голову в ту же секунду буквально раскалывает от боли.
Ноги подгибаются и, я бессильно сползаю вниз по стене, изо всей силы сжимая пентаграмму, да так что она врезается мне в руку.
Вдох – выдох.
Я проваливаюсь во мрак.
***
Маюри не хотел, чтобы он все вспомнил.
Маюри хотел получше изучить этого последнего гения - квинси.
Понять все техники квинси. Разобрать объект под номером двадцать три на части. А потом собрать заново. Проверить каждую каплю крови, каждый волосок, каждую частичку кожи.
Понять суть квинси.
Но объект под номером двадцать три не хотел становиться им.
Да, это была точная копия.
Прошлые объекты были лишь негативами.
Но объект двадцать три не желал становиться квинси.
Придется сделать это с силой.
У него есть несколько препаратов. Жаль только у них весьма неприятный побочный эффект – смерть испытуемого через пару дней.
…Но ведь всегда можно сделать еще одну копию?
***
Нему стояла и смотрела. Смотрела, как объект под номером двадцать три бьется в судороге. Слышала скрежет зубов. Видела, как закатились его глаза.
Но ничего не делала.
Его жизненно важные органы функционировали как всегда отлично.
Лишь опять повысилась активность мозга.
Но Маюри-сама не велел ей тревожить его по пустякам.
Поэтому Нему стояла и смотрела.
А когда судороги прошли, оттащила объект к постели.
***
… Тысячи. Даже нет, больше миллиона картин и видений в несколько мгновений пронеслись перед моими глазами.
Я вспомнил все.
Вдох – выдох.
Вот только вспоминать все это было крайне неприятно. Мне казалось, что моя голова расколется боли.
Но эта боль ничего не значит по сравнению с тем, что я вспомнил.
Открываю глаза.
Вдох – выдох.
Я в лабораториях двенадцатого отряда.
Вдох – выдох.
Я лежу на кровати. Встаю.
Вдох – выдох.
Я знаю кто я.
Вдох – выдох.
Я выберусь отсюда.
Я найду их всех.
Куросаки. Иноуэ-сан. Садо-куна. Кучики-сан. Абараи-куна. Рюукена.
Вдох – выдох.
Я обязательно выберусь отсюда.
В моей руке материализуется духовный лук. Его голубой свет освещает всю комнату.
Вдох – выдох.
Я выберусь отсюда.
Клянусь гордостью квинси!

@темы: "Исида", "Фанфик"

---

Добро пожаловать%)

Насколько я видела в других дайрях, новых ПЧ надо приветствовать

Печеньки (или точнее пряники, ибо сама сейчас сижу и пью чай)

Eneada (да, я тормозXD), БМ, sov@, что привело?

@темы: "ПЧ"

---

Два драббла за один день - как итог, я почти не работала

Т19-60 Рюукен/Урюу, посещение семейного психолога

578 слов бреда.

- Так в чем именно заключается ваша проблема?
- Видите ли…
- Помолчи. Проблема в том, что его неуважение к старшим стало переходить всякие границы.
- …Нет. Проблема в том, что ты не даешь мне сказать и слова, вот в чем проблема!
Психолог, молодая женщина лет тридцати, устало потерла виски. Отец и сын сидели здесь уже почти час, а к общему мнению так и не пришли. Да какое уж мнение или примирение, если они не могут даже проблему сформулировать!
- Давайте начнем с начала. Исида-сан, в чем выражается ваше недовольство в поведении сына?
- Он связался с плохой компанией.
- Между прочим, Иноуэ-сан, Садо-кун и Куросаки учатся отнюдь неплохо. И они не относятся к «плохой компании»!
- К тому же он собирается поступать в университет Каракуры, вместо того, чтобы выбрать более престижный в Токио.
Психолог Такигава Исудзу немедленно уцепилась за эту информацию.
- Исида-кун, чем объясняется этот выбор?
Отец и сын переглянулись. Потом еще раз. И еще.
Вдоволь наигравшись в гляделки с Рюукеном, Урюу ответил.
- По личным причинам. По очень личным причинам.
Исудзу кивнула.
- Из-за девушки?
Урюу вспыхнул.
- Я не буду отвечать на этот вопрос.
- Из-за парня? Не бойтесь Исида-кун все, что вы скажете здесь, останется конфиденциальным.
Скептически взглянув на хмурого Рюукена, Урюу усомнился в такой уж конфиденциальности. Как и в том, что он сможет выжить, если скажет правду сейчас.
- На этот вопрос я тоже не буду отвечать.
Такигава тихо вздохнула.
- Исида-сан, а вы в курсе какая именно ориентация у вашего сына?
Урюу чуть не подпрыгнул, сидя в кресле.
- Мы пришли сюда обсуждать мою личную жизнь или проблему в общении? – тихо прошипел он сквозь зубы. Но психолог и отец пропустили мимо ушей его слова.
Озадаченный Рюукен помолчал немного и, наконец, ответил.
- Никогда не задумывался об этом.
- Ясно, ясно… - пробормотала Исудзу себе под нос, что-то строча в блокноте.
- А какие отношения у вас были с сыном в детстве? Вы постоянно виделись с ним?
Уже всерьез озадаченный Рюукен снова замолчал на минуту.
- Редко. Я работал.
- Хм… А кто же тогда растил его, если мать Урюу погибла, когда ему было три года?
- Его растил мой отец. Именно он с самого детства вбивал моему сыну в голову некие принципы, с которыми я в корне не согласен.
- Какие именно принципы?
Рюукен и Урюу снова переглянулись.
- К сожалению, не могу сказать. Но могу сказать, что с ними я полностью не согласен.
- Зато я с ними согласен!
Психолог замолчала, продолжая что-то строчить в блокноте.
- Скажите, а как часто вы обнимали своего сына?
Молчание в ответ.
- Ладно, вы вообще когда-нибудь обнимали своего сына?
- Точно не помню. Может пару раз или…
- Насколько я помню вообще ни разу, - встрял в разговор помрачневший Урюу.
Закончив строчить в блокноте, психолог задумчиво прикусила губу, глядя на свои записи.
- Возможно, подобное неуважение к вам, Исида-сан, объясняется недостатком вашего внимания к сыну в детстве. Наверное, именно поэтому Исида-кун называет вас по имени. Он вас не воспринимает как отца. Но все это вполне поправимо – главное чтобы вы побольше общались друг с другом.
***
Урюу сидел в машине, скрестив руки на груди.
- Это была твоя идея, Рюукен. Мы все равно ничего нового не узнали.
- Ну, почему же. Я, например, узнал, что тебя нужно почаще обнимать. И целовать тоже.
Урюу с удивлением взглянул на Рюукена.
- Про «целовать» она ничего не говорила, кажется…
…Все-таки хорошо что психолог Такигава Исудзу не увидела к чему привели ее советы – иначе бы она попросту бросила свою работу.

@темы: "Драббл", "Квинцест"

---

Для Eneada по заявке:
если возьмешься за АУ то Рюукен киллер/Урюу, фетиш на пальцы человека, который одновременно является убийцей, хирургом и играет на фортепиано) либо похищение Урюу)

Гомен, это бред. Причем самый настоящий бредXD

Сегодня прекрасный день. Яркое солнце, на небе ни облачка, легкий ветерок – и Исида Урюу уже рад тому, что приехал в этот маленький городок. Ведь иногда так хочется отдохнуть от городской суеты Токио, от вечных скандалов родителей и от бессонницы. Кстати, о бессоннице - уже целую неделю как Урюу хорошо спал. Всего неделя прошла, а улучшения в его здоровье видны невооруженным взглядом: исчезли темные круги под глазами; исчезла раздражительность и постоянная головная боль.
Вот только закончился этот прекрасный день весьма прескверно. Не успел, Исида дойти до дома дедушки всего один квартал, как рядом с ним резко притормозила машина. Почувствовался запах паленой резины.
Схватив Урюу за шиворот, к его лицу прижали вонючую тряпку, а его самого засунули в машину. А последней связной мыслью было то, что эта тряпка пропитана хлороформом.
***
…Но все-таки Исиде несказанно повезло. Ведь его еще не убили, как обычно бывает при похищении. Но это – скорее всего его отсрочка.
«Разделяй и властвуй», - так любил говорить отец Урюу, Исида Риого, сколотивший немалое состояние, играя на бирже. Именно из-за этого немалого состояния и должен сейчас расплачиваться его сын.
У Урюу есть несколько дней, прежде чем все закончиться.
«Шесть. У меня их всего шесть».
***
Он следил за каждым его движением. И, казалось, ловил его каждый вдох и выдох.
Этот мальчишка сидел на диване и читал книгу. Точнее делал вид. А сам незаметно (как казалось ему самому, разумеется) наблюдал за ним.
Сделав вывод, что Урюу не дурак и никуда не сбежит, Рюукен разрешил ему свободно передвигаться по квартире. Вот только он должен быть постоянно у него на виду. Мобильник был забран еще с самого начала, а телефон был отключен. Тем более, именно при Урюу, Нишиджима и сказал Рюукену: «Пусть только попробует сбежать – сразу пристрели его». Хотя и без этих слов и так было ясно, чем закончится попытка побега.
В какой-то степени тот факт, что сынок богатенького дурака Риого, так пялился на него, настораживал Рюукена. А с другой стороны забавляло.
Щелкнув зажигалкой, Рюукен прикурил. Именно в те моменты, когда он курил, мальчишка почти в открытую смотрел на него. И даже, кажется, задерживал дыхание.
Затяжка. Взгляд синих глаз прикован к губам Рюукена.
Выдох. Синие глаза провожают струйку дыма, и снова возвращаются к губам.
Стряхнуть пепел с сигареты. Взгляд застывает на пальцах.
Рюукен поворачивается и встречается с взглядом Урюу. С секунду мальчишка смотрит на него, а потом быстро отводит взгляд, краснея.
«Все. Я брошу ему все».
***
Уже идет третий день с его похищения. Наверняка мать и отец подняли всех на уши и даже собрали нужную сумму. Значит, времени осталось совсем мало.
«Одну половину – тому. Другую – ему».
***
- Я не собираюсь это есть.
- То есть, как это не собираешься?! Хочешь с голоду помереть? Так я это тебе быстро устрою, - Нишиджима Хироси уже едва ли не трясся от гнева. А упрямый мальчишка упорно воротил нос от принесенной еды. Рюукен с легкой ухмылкой наблюдал за развернувшимся действием.
- Я не ем полуфабрикаты. Это нездоровая пища.
- А почему тогда ел до этого?
- Потому что до этого, еду готовил Рюукен-сан. И это был не фаст фуд, - на щеках Урюу появился слабый румянец.
Хироси быстро повернулся к Рюукену.
- Иди, готовь. А то если что случится с этим неженкой – отвечать нам обоим.
- С каких это пор я стал нянькой? – приподнятая в презрении бровь.
- А чего тогда готовил?
- Просто захотел. А сейчас не хочу.
- Ну и чем кормить его тогда?
- Вообще-то я могу сам себе приготовить еду, - подал голос Урюу.
- Отравиться удумал?
- Если только, у вас на кухне нету крысиного яда, - фыркнул отпрыск семьи Исида.
Что-то пробормотав себе под нос, Нишиджима схватил Урюу за шиворот и потащил того на кухню.
«Две этому. Все остальное ему».
***
Завтра все кончится. Именно завтра.
Расслабленно откинувшись на кресле, Рюукен курил. На журнальном столике стояла бутылка отличного шампанского «Дон Периньон» - своеобразная благодарность от заказчика похищения.
Урюу снова смотрел на него.
Наполнив бокал шампанским, Рюукен с легким удивлением взглянул на подошедшего мальчишку. Нервно теребя манжет своей рубашки, Урюу наклонился к мужчине. Наклонился слишком близко.
Прикрыв глаза, он невесомо коснулся губ Рюукена. Прикосновение легкое, почти неощутимое и до невозможности невинное.
Урюу выпрямился. Лицо мальчишки пылало.
- И что это было? – голос был холоднее некуда.
- Поцелуй, – ответил Урюу, краснея еще больше и отводя взгляд в сторону.
Рюукен продолжал сверлить взглядом Урюу. А последний стал гипнотизировать взглядом бокал с шампанским.
- Дурак. Совсем ребенок еще.
Молча, Урюу отошел на пару шагов. А Рюукен протянул руку к бокалу и выпил залпом. В конце концов, не каждый день вас целуют малолетние наследники огромных состояний.
«Одну. Я бросил лишь одну».
***
…Рюукен почти сразу почувствовал привкус снотворного в шампанском. Стало смешно. Хотя в этой ситуации ничего забавного не было. Быстро поднявшись, он в одно мгновение оказался рядом с мальчишкой и прижал его к стене.
Сильные пальцы со всей силы сжали горло.
Урюу смотрел на Рюукена. Рюукен смотрел на Урюу.
Взгляд глаза в глаза.
Один видел в глазах другого холодную ярость.
Другой видел в глазах усмешку. Несмотря на то, что Урюу не мог сделать вдох, на его губах была ухмылка.
А потом начало действовать снотворное.
Мысли стали путаться. Перед глазами все поплыло. Хватка ослабла. А глаза закрылись.
***
Шесть. У него всего было шесть.
Шесть маленьких таблеток. Сильнодействующее снотворное, что действует всего за пару минут. А иногда еще быстрее. Благодаря ним, Урюу уже спал целую неделю хорошо.
Это снотворное было прописано дедушке, не заметившему исчезновение тринадцати таблеток. Ведь дедушка Урюу его почти не пил. Вот только таскать их приходилось с собой в кармане: а вдруг случайно найдут? Скандал-то немаленький будет, если найдут.
«Разделяй и властвуй», - так любил говорить отец Урюу, Исида Риого.
Одна таблетка – в чай, что любил пить Хироси Нишиджима. Еще одну – в бокал с шампанским Рюукену.
Мелко раскрошить и незаметно положить. Легко.
Первый вообще ничего не заметил. Второго пришлось отвлечь.
Ну, и пусть что свой первый поцелуй отдал какому-то бандиту: в конце концов, он не девица какая-нибудь, чтобы по этому поводу горевать и лить слезы.
Они бы все равно его убили.
Урюу стоял возле стены и потирал шею, глядя на уснувшего Рюукена.
«Синяки уж точно появятся».
Недовольно поморщившись, он подошел к журнальному столику. Взяв из пачки сигарету, Урюу сел на кресло и щелкнул зажигалкой, прикуривая. И с наслаждением затянулся.
Сколько он не курил? Каких-то несчастных шесть дней. А курить хотелось до ужаса. Вдобавок, этот тип ходил и дымил почти постоянно. Прямо пытка какая-то.
Лениво стряхнув пепел, Урюу набрал номер своего отца на мобильнике Рюукена. Нажав на кнопку "вызов", он старался не думать о том, что бросил лишь одну таблетку. Хотя сначала хотел бросить все...

@темы: "Квинцест", "АУ", "Фанфик"

---

Еще один рабочий день и еще один ангстовый драббл Тут надо еще раз поблагодарить заказчика, который указал на ошибку=)))

T12-84 Рюукен/Урью "Помолчи немного".

468 слов бреда.

Тишина и молчание. Это то, что нужно им.
Тиканье часов, шум машин за окном, солнечные лучи, проникающие сквозь занавески – все это декорации для пьесы, что длится уже полгода. Пьесы для двоих: они в ней и зрители и актеры.
Отношения отца и сына – и есть сюжет. Вот только не все так просто как кажется на первый взгляд.
Все обычно начинается и заканчивается в один и тот же день - в пятницу. Почти вечер. Один уходит с работы чуть раньше. У другого нет факультативов или уроков. И как всегда у обоих нет планов на этот самый обыкновенный вечер. Обыкновенный для остальных людей, но не для них.
Сколько бы отговорок не придумывал Урюу, он все равно никогда не скажет ни одну из них вслух. И сколько бы он не пытался запомнить все об этом часе – он будет помнить лишь отдельные фрагменты.
… Сцены и действия – из них обычно состоят пьесы.
В этой странной пьесе всегда будет лишь одно действие из шести сцен.
***
Сцена первая.
Тихий поворот ключа в замке. Сумка с учебниками, небрежно брошенная у порога.
Сцена вторая.
Скрипнувшая половица под ногой. Неожиданно вокруг становится меньше воздуха. Пальцы ослабляют галстук, что туго повязан вокруг шеи. Становится чуть легче дышать. Дверь, что ведет в его кабинет, открыта.
Сцена третья.
Это самое сложное. Выдержать его взгляд. Взгляд, который сковывает его. Взгляд, от которого Урюу хочется уйти, сбежать. И уже хочется сказать такие заветные слова о том, что он больше не собирается и не хочет приходить – и пусть это ложь – но Урюу никогда не успеет их произнести вслух. Потому что, он видит, он знает, что именно хочет сказать его сын. И говорит первым.
- Помолчи немного.
И это буду единственными словами, что прервут молчание и тишину.
Сцена четвертая.
Вы знаете, что иногда мгновения перед поцелуем кажутся невообразимо долгими? В эти секунды, кажется, словно время остановилось и не осталось ничего, кроме чужого горячего дыхания на своих губах.
А когда губы Рюукена прижмутся в поцелуе к губам Урюу, младший квинси потеряет от этого голову.
Сцена пятая.
Молчание и тишину прерывает лишь их шумное дыхание.
Именно в этом пятом действии сюжет достигает своего апогея.
Тихий стон, кажущийся столь громким в такой тишине – и есть кульминация этой пьесы.
Сцена шестая.
Щелчок зажигалки и сигаретный дым. Солнце уже село.
Урюу одевается. Не суетясь, не путаясь в пуговицах. Поправив галстук и пригладив волосы перед зеркалом, он спокойно уходит. В прихожей поднимает и отряхивает свою сумку. И захлопывает за собой дверь. Такова развязка этой странной пьесы.
***
Урюу уходит, чтобы снова вернутся через неделю. И снова все повториться: снова вечер пятницы, снова лишь два слова и снова молчание и тишина.
Одно лишь слово кроме тех двух – и все рухнет. Иллюзия правильности всей этой пьесы исчезнет, оставив после себя привкус безумия от понимания того, что происходило.
Но пока никто из них ничего не сказал.
Ведь тишина и молчание – это то, что нужно им обоим.

@темы: "Драббл", "Квинцест"

---

Хоть один драббл без ангста

Т17-52 Заэль|Урахара|Маюри|Рюукен|Унохана, АУ, совместное дежурство в больнице/на скорой

540 слов бреда.

Ночное дежурство в главной больнице Каракуры – всегда испытание для психики главврача. Он в принципе мог бы и не оставаться на дежурстве, но учитывая, что в последнее время у многих пациентов шло обострение болезней, приходилось работать и в ночную смену. А если учитывать, кто именно работал в больнице, оставалось, лишь пожалеть Исиду Рюукена.
Делая обход больных, Рюукен столкнулся в коридоре с врачом – терапевтом Уноханой Рецу.
- Здравствуйте, Исида-сан.
- Добрый вечер, Унохана-сан.
Мельком взглянув на завязанную под подбородком косу, Рюукен мрачно размышлял, что все его замечания о прическе Унохана успешно игнорировала. Врач из нее прекрасный, а потерять хорошего работника было бы глупо. Однако не только коса Рецу вызывала неодобрение у Исиды – Унохана постоянно улыбалась. Причем эту улыбку можно было расценивать, как и издевательскую, так и радостную.
Размышления о том, как должны улыбаться (или вообще ли должны) его работники, были прерваны скрипом колесиков. Из-за угла вышли еще два работника: патологоанатом Куротсучи Маюри, толкающий вперед каталку, и химик Заэль Аполло Гранц. На каталке лежал человек, накрытый простыней.
- Что произошло? – вопрос был задан подозрительно довольному Маюри.
- Инфаркт. Полчаса назад Кагима-сан констатировал смерть: сейчас он заполняет больничную карту.
- Хм, - хмыкнул себе под нос Рюукен и обратился к химику, держащему в руках склянку с прозрачной жидкостью. – Гранц-сан, а вы что тут делаете?
Заэль томно улыбнулся.
- Вот решил поработать в ночную смену, Исида-сенсей. Проверить кое-какие анализы.
- Ясно.
Сомнительная пара уже вошла в лифт, но тут Рюукен решил кое-что проверить. Резко развернувшись, он быстрым шагом дошел до лифта.
- Что-то не так, Исида-сенсей?
Не говоря ни слова, Рюукен пощупал пульс у предполагаемого трупа. И тут же уничтожающе взглянул на своих подчиненных. Те в свою очередь по-прежнему делали вид, что ничего не понимают.
- Вам лучше вернуть пациента обратно в палату, - процедил сквозь зубы Рюукен.
- А зачем Исида-сенсей? – все также томно улыбался Заэль. – Ведь наш пациент мертв.
И тут труп зашевелился. Приподнялся и зевнул, сонно потирая глаза, к тому же.
- Вам нужны еще причины? – ледяным тоном осведомился Рюукен.
- Какая жалость…то есть какое облегчение, что он жив! – наигранно воскликнул Маюри. У Рюукена дернулся глаз. Над ним явно издевались.
Маюри с явным сожалением протолкал каталку вперед, и бормотал себе под нос что-то о сорванных опытах, проходя мимо Рюукена.
Была бы его воля, он бы уволил их: но, увы, дефицит кадров и ничего поделать было нельзя.
Обход был почти окончен, осталось проверить, как идут дела у дежурного врача. А дежурный врач сейчас находился в процедурной.
- Ая-яй, дорогой мой, как вы умудрились так напиться? – обмахиваясь веером, ласково спрашивал Урахара Киске у новоприбывшего пациента с диагнозом «Алкогольное отравление». Пациент принимать вертикальное положение отказывался и поэтому периодически пытался упасть с койки.
- Не ваше, ик, дело, – невнятно ответили Урахаре. Тот в ответ ободряюще улыбнулся и потрепал по щеке парня.
- Вот сейчас вам промоем желудок, дадим лекарство, а потом рано с утречка поставим клизму.
- А клизму зачем? – голос немного протрезвел.
- Для профилактики, дорогой мой! Причем это специальная клизма! В ее состав входит спирт в соотношении с водой пять к сто! Вот три раза в день всю неделю – и вы видеть больше не сможете спиртное!
На этом абсурде, Рюукен тихо прикрыл дверь и вышел на улицу. И его еще спрашивают, почему он курит: в таком дурдоме без сигарет выжить ему казалось невозможным.

@темы: "Драбблы"

---

На работе у меня почему-то чаще получается ангст Видимо, там меня одолевают крайне печальные мысли
И что еще больше удивительно - я сама не вижу в этом драббле пейринга

Рюукен/Урюу. «Я буду твоими глазами».

Ослепительно белый свет и золотистые осколки Щита Отрицания. Это было последнее, что увидел Исида Урюу перед тем, как потерять сознание.
Очнулся он уже в больнице отца.
***
… Кромешная тьма. Теперь это единственное, что он сейчас может увидеть. Урюу надеется, что скоро снова увидит что-нибудь еще кроме мрака. Например, синеву неба. Белизну облаков. Мерцание звезд. Зелень травы.
Ему уже сделали операцию. Остается только ждать.
Вероятность возвращения зрения – двадцать пять процентов.
***
Они все погибли после уничтожения Хогиоку и его владельца. Куросаки Ичиго, Кучики Рукия, Абарай Ренджи, Садо Ясутора, Иноуэ Орихиме. Умом он понимает, что они умерли. Но что-то в глубине души отказывается верить в это.
Почему-то Рюукен стал заходить все чаще к нему. Урюу не понимает зачем.
Вероятность возвращения зрения – девятнадцать процентов.
***
Отчаяние. Злость от собственного бессилия. Так же он себя чувствовал, когда потерял свою силу квинси.
Но сейчас она есть. Вот только зачем ему эта сила сейчас, если он ничего не может увидеть?!
Вероятность возвращения зрения – шестнадцать процентов.
***
Урюу просит Рюукена почитать ему вслух. И внутренне ждет отказа. Но отец сразу соглашается.
У Рюукена красивый голос. Почему же Урюу раньше не замечал этого?
Вероятность возвращения зрения – двенадцать процентов.
***
Одиночество. Когда-то он воспринимал это как должное. А потом появился один рыжий шинигами, перевернувший все в жизни последнего квинси. И тогда у него появились друзья. Которые уже умерли.
- Останься.
Сейчас одиннадцать часов вечера. Откуда Урюу знает? Просто Рюукен всегда уходит в это время.
- Останься со мной на ночь.
Долгое и томительное ожидание ответа.
- Хорошо.
Урюу протягивает руку и на ощупь находит ладонь отца. Руки у Рюукена теплые. А у самого Урюу наоборот холодные.
Одиночество – это то, от чего он отвык.
Вероятность возвращения зрения – семь процентов.
***
- Какая сейчас погода? Расскажи мне.
Урюу действительно хочет это знать. А еще больше, он хочет увидеть солнце.
- Сейчас пасмурно.
- Жаль. Мне больше нравится солнечная погода, - грустно улыбается Урюу. В ответ Рюукен молчит.
Вероятность возвращения зрения – три процента.
***
Он слышит голоса в коридоре. Встав с кровати, Урюу подходит к двери. Он ни разу не спотыкается: просто он уже выучил наизусть, где находится тот или иной предмет. В коридоре слышны два голоса: голос отца и голос его лечащего врача.
- Увы, мы ничего не можем поделать. Мы сделали все, что в наших силах.
Урюу идет к окну.
Вероятность возвращения зрения – ноль процентов.
***
Тихо открывается дверь.
- Я ведь навсегда останусь слепым? – ему самому вопрос сейчас кажется невообразимо глупым.
Урюу стоит возле окна, положив ладонь на гладкое холодное стекло. За окном идет дождь: он слышит, как капли воды звонко разбиваются о стекло.
И снова молчание. Тишина, что прерывается еле слышными шагами и дождем.
- Я буду твоими глазами.
Урюу удивленно оборачивается, прежде чем его обнимают.
***
Ослепительно белый свет и золотистые осколки Щита Отрицания. Это стало последним, что Исида Урюу увидел в своей жизни. Увидел сам.
Но впереди еще много времени. И он еще много чего увидит вместе с Рюукеном.

@темы: "Драбблы", "Квинцест"

---

Драбблик про старшего квинси

Исполенная заявка со стринг-феста. Что странно многим понравилась Оо

T8-76 Исида Рюукен, легкое (или не очень) психическое расстройство после смерти жены

Полуистлевшая сигарета в пальцах. Остывающая чашка кофе без сахара.
«Рюукен», - тихий шепот на ухо. Нежный голос. Невесомые пальцы, перебирающие его волосы. Шелковистая прядь, скользнувшая по щеке.
Сходить с ума приятно.
Как давно это началось? Сразу после ее смерти. Сколько это продолжается? Уже два месяца.
«Рюукен».
Среди его родственников не было душевнобольных. Он это прекрасно знает. А еще он знает, что пора заканчивать с этим безумием. Но не может. Потому что не хочет.
Лекарства не помогают: он уже принимал транквилизаторы. Была абсурдная мысль выпить все таблетки сразу – он понял насколько глупо это, когда уже протянул руку к тому, что могло и облегчить, и оборвать его жизнь. Лишь одна мысль о сыне заставила его взять себя в руки.
«Рюукен».
Он стал бояться темноты. Все бы это выглядело курьезно, если бы он не видел всякий раз во мраке ее силуэт.
Его мучает бессонница.
И сейчас он сидит с закрытыми глазами в темноте. Ведь для того чтобы побороть страхи нужно встретиться с ними лицом к лицу.
«Рюукен».
Он чувствует чье-то дыхание на своих губах. Делает глубокий вдох. В воздухе разлился аромат ее любимых духов.
Петли двери чуть слышно скрипят, когда кто-то входит в кабинет, прогоняя его сладкое безумие. Ему все равно – он кое-что уже понял о своем помешательстве.
- Исида-сама, вы идете домой? Уже довольно поздно.
- Да, Юрико-сан, я скоро пойду. До свидания.
- До свидания, Исида-сама.
Дверь закрывается.
- Рюукен.
В темноте он снова видит ее.
- Что тебе от меня нужно?
- Я лишь хочу снова обнять своего сына. Но для этого мне нужен пустяк… Твоя жизнь.
Пустые всегда будут искать тех, кого любили при жизни. Чтобы убить. Ведь от любви до ненависти один шаг.
Движения, отработанные до совершенства на тренировках с отцом. Секунда – и голубоватый свет о стрелы освещает то, что когда-то было его женой. Уродливая маска, раскалывается пополам, а жуткий вой закладывает уши.
Ослабляя галстук непослушными пальцами, Рюукен снова курит. Его безумие окончено: но в груди появился сосущий холод. Нет, это совсем не мешает жить. Вот только он больше ничего не чувствует. Ни страха, ни жалости, ни любви, ни злобы. Ничего.
Но каждый раз, глядя на своего сына, Рюукен понимает одну вещь – этот холод в груди не навсегда.

@темы: "Драббл", "Рюукен"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Мой корявый перевод))

Решила заниматься переводами, чтобы улучшить свой английский... Ну, вот на что я подписалась?XDD

Название: Smile/Улыбка
Автор: Triste
Переводчик: Альтари
Рейтинг: PG
Пейринг: Ишшин/Рюукен
Дисклеймер: все Кубо
Предупреждение: преслэш
От переводчика: перевод кривой, вольный и небеченый =.=

У Исиды Рюукена не было чувства юмора. Любой, кто пытался заставить его рассмеяться, сдался уже давным-давно, но Куросаки Ишшин не был обычным человеком. Он никогда не относился к типу людей, которые легко сдавались и признавали свои провалы, по крайней мере, сперва не без бессмысленных попыток добиться своей цели.
Тем не менее, Ишшин нашел, чем занять себя на ближайшее время. Чтобы Рюукен не делал, у него всегда были на то свои причины. И поэтому Ишшин предположил, что есть объяснение, почему Рюукен относится с таким безразличием ко всем забавным вещам.
По первой версии Ишшина, Рюукен являлся изгнанным принцем из далекой страны или же с другой планеты. Но когда Куросаки - старший обвинил Рюукена в том, что он – аристократ, упавший со звезд (очень романтичное описание, по мнению Ишшина), квинси просто нахмурился и пригрозил вскрытием с помощью ржавого скальпеля и безо всякого наркоза.
Ишшин по-прежнему считает эту версию наиболее правдоподобной. В конце концов, членов королевской семьи учат не улыбаться с самого рождения: и из-за этого, Ишшин предположил, что подобное воспитание могло быть и в дальнем космосе, как это и было в Японии.
Рюукен был еще менее впечатлен, когда Ишшин обвинил его в посещении пластического хирурга. Все знают, что после множества операций по подтяжке лица или же уколов Ботокса, мышцы лица теряют чувствительность. А Рюукен был крайне красивым мужчиной. Его внешний вид всегда был чересчур идеальным и это лишь подтверждало версию Ишшина. После подобного обвинения Рюукен не разговаривал с ним целую неделю, а Ишшин спустя несколько дней наполненных душевными терзаниями признал, что Рюукен родился с таким лицом.
И, наконец, появилась третья и последняя версия Ишшина: хотя эта версия была с самого начала самой благоразумной, он додумался до нее лишь сейчас. Тем более на эту версию было затрачено меньше всего времени, чем на предыдущие две. Но для человека, до смерти боящегося получить морщины, Рюукен слишком много хмурился. Так как, Исида был умным и образованным, он прекрасно знал, что при улыбке задействовано меньше мышц лица, чем когда человек хмурился.
Чтобы Ишшин не делал, Рюукен попросту отказывался показывать ту или иную эмоцию, кроме раздражения или безразличия. Хотя Ишшин привык к подобному отношению, как например, со стороны своих детей, ему было больно понимать, что он с каждым разом становится ближе к провалу. И поэтому главной целью в жизни Ишшина стала улыбка Рюукена.
Было попробовано все: от резиновых уточек до пищащих подушек, но шутки, над которыми Ишшин всегда хохотал, совершенно не срабатывали на Рюукене. Сдавшись на фарсе, Ишшин попытался очаровать Рюукена с помощью острот и таким образом добиться от него улыбки; но наблюдательный юмор произвел еще меньший эффект на квинси, чем предыдущие попытки рассмешить.
Тогда Ишшин взял на прокат множество комедий и заставил Исиду смотреть вместе с ним; читал вслух самые смешные газетные статьи и, в конце концов, стал выскакивать из-за углов с громкими воплями безо всякого предупреждения, в надежде, что, испугав, Рюукена добьется от него смеха.
Но, увы, прошедшие недели не принесли успеха. Ишшину пришлось признать поражение, сколь неприятно бы ему не было. Кроме того, ничего страшного не было в том, что Рюукен отказывается улыбнуться ему. Ишшин просто примет это и продолжит также осыпать Исиду своей любовью и заботой. Совершенно ничего между ними не поменяется.
С такими мыслями, он шел в кабинет Рюукена, чтобы извиниться. Он настолько сильно задумался над своей крайне трогательной и проникновенной речью, что не заметил, как вошел в кабинет. Дав Рюукену достаточно времени, чтобы оторваться от работы, Ишшин сделал шаг… и, споткнувшись о ковер, полетел вниз лицом в ближайшие полки с нечеловеческим воплем.
Наступила полная тишина. Эта тишина была незамедлительно расценена Ишшином как затишье перед бурей, и он закрыл глаза, ожидая, что Рюукен ударит его (если не убьет) за причиненный хаос, хотя все это произошло совершенно случайно.
Когда он скинул с головы тяжелую папку, приземлившуюся на его голову после падения, Ишшин крайне удивился, увидев, что плечи Рюукена трясутся. Разумеется, это не предвещало ничего хорошего. Вероятнее всего, квинси решил накопить весь гнев, чтобы выплеснуть все сразу, но что удивительно резкие слова не последовали.
Лишь приглядевшись, Ишшин увидел, как Рюукен прижал ладонь к своему рту, словно он пытается сдержать рвущийся из груди смех. И в этом не было и капли притворства. Ведь Рюукен никогда не сдерживался в присутствии Ишшина, так почему же стал сейчас?
Наконец, Рюукен заговорил.
- Немедленно убери весь бардак, что ты устроил, - таковы были его слова. – Как только закончишь, я хочу, чтобы ты сразу же убрался вон из моего кабинета.
И после этих слов, он поднял ручку и продолжил писать, словно Ишшин и не врывался сюда. Куросаки Ишшин никогда раньше не гордился своими наблюдательскими способностями, но даже он не смог пропустить улыбки, царившей на губах Рюукена, пока он убирал его бумаги и отскабливал чернила от пола.
Ну, это было большим облегчением. Оказалось, что Рюукена все-таки есть чувство юмора как и любого другого человека.

The end.

@темы: "Блич", "Ишшин/Рюукен", "Мои корявые переводы"

---

Свежий драббл с однострочника

Т16-29 Хирако/фем!Айзен. "Я её боюсь".

Получилось так странно...А вообще с самого начала хотела написать стеб Оо

Хирако Шинджи завидовали. Еще бы, такого лейтенанта себе отхватил! Хрупкая фигурка, нежный голосок, смазливое личико и красивые карие глаза, скрытые, увы, очками. А если добавить еще незаурядный ум, превосходное владение кидо и постоянную заботу о своем капитане, то и вовсе получалось почти совершенство, а не лейтенант. Именно такой была Айзен Соуске.
Но, тем не менее, сам Шинджи недолюбливал своего лейтенанта. С ее приходом все поменялось: в кабинете царил порядок; такая же участь постигла и спальню. Хирако даже сам себе опротивел: его форма шинигами и хаори были вечно выстираны и отутюжены. И ведь наорать нельзя на нее! Стоит сказать что-нибудь плохое или едкое, как Шинджи тут же сталкивался с несчастным взглядом своей подчиненной. А после такого взгляда, капитан пятого отряда чувствовал себя последней скотиной.
Как уже говорилось выше, Соуске была милым, приветливым и крайне заботливым лейтенантом. Причем именно благодаря этой заботе, Шинджи прятался в казармах двенадцатого отряда, развлекая себя перебранками с Хиери. Забота Соуске о Хирако, если не пугала, то удивляла последнего. Даже если он старательно прятал свою реяцу, Айзен-фукутайчо быстро находила Шинджи и, мягко улыбаясь, уводила его обратно в пятый отряд. Ах, да улыбка… Эту улыбку Хирако ненавидел. А еще ненавидел теплый взгляд Соуске, что сопровождал улыбку. Именно так улыбаются и смотрят матери на своих крайне неразумных детишек.
Хуже стало, когда Соуске услышала какую музыку слушает ее капитан. И тут же занялась культурным просвещением Шинджи.
- Это куда я должен идти сегодня вечером с тобой, а Соуске? – недовольно спросил блондин. Девушка все так же мягко улыбнулась и ответила.
- Это театр Кабуки, Хирако-тайчо. Вам понравится, я уверена.
- А почему я должен менять свои планы на вечер, ради какого-то преставления?
Ответом Шинджи послужил расстроенный взгляд Соуске. Тяжело вздохнув, он сказал:
- Ладно-ладно, я пойду.
Нужно ли говорить, что все оправдания Шинджи о невообразимой скукоте этого мероприятия подтвердились? Вот если бы не согласился, то сейчас бы тихо-мирно попивал себе саке с Кераку-тайчо. Зевая через каждые две минуты, Хирако отметил про себя, что его лейтенант едва ли не затаив дыхание, с восхищением смотрела на сцену.
Уже после представления, когда они шли к казармам пятого отряда, Шинджи спросил ее:
- Соуске, а тебе что нравится эта чушь?
- Какая именно чушь, Хирако-тайчо? – непонимающе взглянула девушка на него. – Вы о театре?
- Именно, - кивнул Шинджи.
- А… Ну, да нравится. Меня восхищает игра актеров. Их умение перевоплотиться. Их искусная игра на сцене достойна уважения.
Хирако зевнул.
- Ха, ну ты и зануда, Соуске. Я лишь увидел на сцене кучу мужчин, напяливших на себя женские кимоно.
- Но вы наверняка еще сможете оценить актерское мастерство, Хирако-тайчо, - снисходительно улыбнулась Айзен. Хирако насмешливо оскалился.
- Это вряд ли, Соуске. Вряд ли. Я больше не намерен тратить свое время на подобную бессмыслицу.
- А вам и не придется тратить время, тайчо. И я действительно уверена, что вы оцените это искусство.
Хирако обернулся. Девушка по-прежнему мягко и тепло улыбалась ему.
- Вечно несешь всякую бредятину, Соуске. Спокойной ночи.
И он ушел к себе в комнату, сразу забыв о словах Айзен.
…Шинджи вспомнил о ее словах, лишь, когда стоял посреди поляны, ощущая как превращается в нечто. Рядом лежали Хиери, Лав, Лиза и другие. Все ранены. А он сам стоит из последних сил. И все время на него смотрела она. На ее губах была все та же ласковая улыбка и все тот же ласковый взгляд. Именно так улыбаются и смотрят матери на своих неразумных детей. И глядя на Соуске, в голове Шинджи мелькнула мысль. Такая маленькая и быстрая мысль. «Я ее боюсь».

@темы: "Айзен", "Драббл", "Хирако Шинджи", "Фест"